Александр Житинский "Фигня (6)
"

Определенно Пенкиной начало везти!

Первым доказательством была американская «Минолта». Вторым — немедленная публикация в «Курьере» на первой полосе фотографии лежащего на тротуаре лейтенанта милиции с торчащими над ним из «мерседеса» стволами автоматов. И наконец, третьим доказательством стало то, что Тщедушный предложил Ольге заграничную командировку!

— Поедешь с ними, — сказал он. — Разведка донесла номер рейса. По дороге постарайся опознать, подружиться...

— На интим не согласна! — гордо заявила Пенкина.

— Ну и дура! Какой интим в самолете? Хотя если постараться... — задумчиво сказал он, видимо, что-то припоминая.

— А дальше? — спросила Ольга.

— Сообщай все, что сможешь узнать. Фиксируй каждое движение. И фотографии. Больше фотографий.

— Денег дадите — будут фотографии, — сказала Ольга.

Тщедушный открыл ящик стола, засунул туда руку и не глядя извлек пачку измятых долларов. Прикинул их на вес.

— Тонны три... Хватит?

— На первое время, — сказала Ольга, поражаясь собственной наглости, ибо самая большая сумма в валюте, которую она когда-либо держала в руках, исчислялась двадцатью дойчмарками.

Мать Ольги, узнав, что дочь собирается за границу, устроила скандал, перешедший в запой с тем же Семеном. Ольга спонсировала запой пятнадцатью долларами, больше не дала. На продукты не пожалела бы, но понимала — пропьют. Купила в дом алюминиевую посуду, ножи и вилки. А себе — новые джинсы и кодаковскую пленку.

Визу сделал «Северный курьер». Лететь предстояло в Париж. Ольга взяла в библиотеке Хемингуэя и быстро прочла, как он там жил в Париже.

Ей понравилось, особенно названия напитков, которые употреблял писатель.

Относительно опознания она особенно не беспокоилась. Надеялась на свой профессиональный взгляд фотографа. Еще уходя с брифинга, приметила, как двигались Фантомасы: высокий слегка расслабленно подволакивал ноги, а коренастый косолапил. И еще была наводка: Том и Джерри. Просмотрела три видеокассеты и купила комикс про кота и мышку. Еще пять долларов.

Волновалась только насчет языков, которым была не обучена. Но знала — в Париже полно русских. Выручат.

Перед отъездом мать слегка протрезвела и пришла к Ольге прощаться.

— Ты вот что, доча... — сказала она, глядя на Ольгу затуманенным влажным взглядом. — Назад не торопись. А лучше всего — оставайся там.

— Как? — ахнула Ольга.

— Выходи замуж. Пора. Французы, говорят, на наших девок падкие.

— Так я ж языка не знаю!

— И не надо. С мужиком ляжешь, никакого языка не потребуется.

— Так это у нас. А они, может, поговорить любят.

— И у нас, и у них в этом деле не до разговоров, — мудро заметила мать.

— А в других делах? — засомневалась Ольга.

— Выучишься. Не дура. Все равно возвращаться тебе будет некуда. Денег нету, я одну комнату продам. Честно говорю.

Ольга всплакнула. Не стала напоминать матери о том, как вытащила ее из деревни два года назад, получила две комнаты в коммуналке как лимитчица, работая на стройке ученицей штукатура, как кормила и поила ее вместе с Семеном... Но качать права не стала. Верила, что эта поездка перевернет ее судьбу и выведет в люди. И не с французом, а саму по себе.

«Сдам ментов бандитам за очень крупную сумму, — подумала она мстительно. — По десять тонн баксов за нос!»

< Назад | Далее >