5. Еду дальше
Я прибыл в райцентр утром и ступил на привокзальную площадь, как Колумб на берега Америки. Город был малоэтажный. По улицам бродили куры с цыплятами. Когда ни с того ни с сего проезжал автомобиль, они долго бежали перед радиатором, не зная, куда податься. А потом сигали в канаву.
Я установил, что автобус будет через три часа, и пошел на экскурсию.
Дошел до какой-то реки. Река была довольно большая. На деревянной пристани стоял дед с бородой и в шапке. Наверное, лодочник. Или бакенщик.
Что за река, папаша? — спросил я. Спросил, не подумав.
— Волга, мамаша, — сказал дед укоризненно.
— Не узнал, — пробормотал я, краснея.
— Долго сидел-то? — спросил дед, посмотрев на мой чемодан и ватник.
— Где сидел? — не понял я.
— Известно где, — сказал дед, прищурившись.
— Три года, — сказал я, чтобы не обмануть его ожиданий.
— За какие дела?
— Трактор утопил колхозный.
— Бывает, — сказал дед. — Вытащил трактор-то?
— Нет, — сказал я. — Там глубина большая. Это на Черном море было.
— А теперь куда подался? — спросил дотошный дед.
— В Верхние Петушки.
— Поклонись там Ваське Смирному. Скажи, что Тимофей, мол, кланялся. Агрегат работает исправно.
Оказывается, Фомич был известной личностью. В этом я убедился, когда дошел до исполкома. Там была Доска почета. В правом верхнем углу находилось фото товарища Смирного. Было написано, что он передовой механизатор и изобретатель. Ну, это меня не удивило.
Напротив исполкома на здании Дворца культуры тоже висела доска. Только другого содержания — «Они позорят наш район». В том же правом верхнем углу я снова увидел портрет Фомича. Абсолютно такой же. Наверное, с одного негатива печатали. Здесь было указано, что товарищ Смирный занимается изготовлением самогонных аппаратов. Остальные его соседи по доске были просто алкоголики. Фактически его жертвы.
Как видно, доски вывешивали разные организации. И не слишком согласованно. Фомич на фотографии выглядел очень благообразно. На вид ему было лет пятьдесят. Прическа его напоминала маленькую плантацию по выращиванию волос.
Мне прямо жутко захотелось увидеть такого многогранного человека, и я поспешил к автобусу. Старичок, который меня предупреждал о посадке, хорошо знал местные условия. Никто не ехал просто так, без ничего. Все что-то везли. Колеса для мотоцикла, стиральную машину, клетку с канарейкой, два телевизора и резиновый шланг для поливки.
Автобус подрулил к остановке. Шофер высунулся из окошка и закричал:
— Машину мне не переверните!
Но его уже никто не слушал. Два мужика со стиральной машиной наперевес, набрав скорость, понеслись к дверям. По дороге они зацепили шланг и в результате промахнулись мимо двери. На боку автобуса образовалась вмятина.
— Я сейчас выйду! — пообещал шофер.
Все молча отталкивали друг друга руками. Это напоминало плавание в вязкой среде. Я прижал пирометр к груди и давил им на мешок, который волокла на спине какая-то бабка.
— Тихо ты! У меня там сервиз! — заорала бабка. И все сразу начали орать, у кого что в мешках. Абсолютно все предметы почему-то были бьющимися.
— Осторожно! — завопил я. — Пирометр взведен! Он от сотрясения взрывается! — И я потряс в воздухе пирометром.
Вокруг моментально образовался вакуум. Я прошел в автобус и сел. А остальные продолжили свои попытки. Наконец шоферу это надоело, и он тронулся с места. Стиральную машину успели к этому времени впихнуть только наполовину. А шланга лишь небольшой кусочек. Шланг размотался и потянулся по дороге, как кнут. Один из владельцев стиральной машины бежал рядом с автобусом и все пытался продвинуть ее внутрь, но это ему плохо удавалось.
Километров сорок еще ругались, но потом успокоились. На мой пирометр смотрели с уважением и прислушивались, не тикает ли внутри. Наконец я сошел у какого-то моста.
Рядом с мостом была пристань. На ней ждали катер. Как мне сказали, ждали со вчерашнего дня. Уверенность, что катер все-таки придет, меня воодушевила.
Катер действительно пришел. Но только на следующее утро. Ночь мы провели у костра. Хорошо, что среди ожидающих были туристы. Они растянули свою палатку, и мы прекрасно переночевали. Меня даже покормили утром тушенкой.
Я спросил, нет ли здесь жителей Петушков.
— Это каких Петушков? — уточнила девушка с велосипедом, которая вечером у костра пела народную песню. — У нас Петушков много. Нижние Петушки, Верхние Петушки, Кривые Петушки и Ясные Петушки.
Я сказал, что Верхние. И добавил, что к товарищу Смирному.
— К дяде Васе? — обрадовалась девушка. Потом она подозрительно на меня посмотрела и спросила, не из милиции ли я. Я сказал — нет. Девушка посмотрела еще подозрительнее и осведомилась, уж не за аппаратом ли?
— Он их уже не делает. Через эти аппараты его от науки отрывают. Несознательные у нас люди! — сказала девушка.
Как видно, научные подвиги Фомича были достаточно хорошо известны. Девушка сообщила, что Смирный соорудил из телевизионной трубки какой-то прибор. И облучает вымя колхозным коровам. Удои от этого очень выросли. В общем, интеллектуальные интересы Фомича были разнообразны.
Часа два мы плыли на катере мимо разных Петушков и других населенных мест. Природа была первозданная. Воздух стерильно чист. Люди были суровые, привыкшие к трудностям. Полеводы, животноводы, сельская интеллигенция.
Раньше было такое понятие — «смычка города и деревни». Так вот, я эту смычку осуществлял. Меня попросили подробнее рассказать о пирометре. Я увлекся и незаметно перешел на элементарные частицы. А потом рассказал про лазер, когерентное излучение и так далее.
— А что, сынок, этим лазером можно сено косить? — спросила одна бабка.
— В принципе можно, — ответил я. — Но нерационально. Это все равно что фотоаппаратом забивать гвозди.
В общем, когда мы добрались до Верхних Петушков, пассажиры уже имели представление о физике. Не знаю, как это там у них преломилось. Наверное, своеобразно. Ну и я, в свою очередь, получил понятие о пахоте, севе, дойке и самогоноварении.
Наконец катер ткнулся носом, на котором висела автомобильная покрышка, в гостеприимную пристань Верхних Петушков.
<Назад | Вперед>
