Александр Житинский "Фигня (10)
"

Первым делом Алексей вытянул из кармана плоскую бутылку коньяка и приложился к горлышку. Ольга с неприязнью покосилась на него. Пьяниц она недолюбливала.

Он с готовностью протянул ей бутылку.

— Хотите? Помогает от волнения.

— Я не волнуюсь, — сухо сказала она.

— А я — жутко! Последний раз летал в детстве. Работа сидячая, в Публичке работаю...

Ольга демонстративно откинулась в кресле и прикрыла глаза.

— Простите... — смешался Алексей. — Я уже вам надоел. Обидно.

С горя он еще раз приложился к бутылке. Увидев это, художники Максим и Федор раскрыли этюдники, заполненные тюбиками с краской и бутылочками разбавителя. Синхронно открутили пробочки у разбавителя, отхлебнули.

Иван толкнул в бок Вадима.

— Надо было тоже прихватить...

— Вы же не пьете.

— Не пью, — с тоской сказал Иван. — А хочется. Ты не догадался взять?

Вадима передернуло.

— Иван, я прошу называть меня на «вы». Мы с вами в одном колледже не учились.

— Подумаешь! В колледже! — обиделся Иван. — Мы теперь братки, Вадим. Вместе грудь под пули подставлять придется.

— Не имею ни малейшего желания, — парировал Вадим и тоже демонстративно прикрыл глаза.

Самолет вырулил на старт, взревел моторами, понесся по взлетной полосе и наконец с усилием оторвался от земли.

Не прошло и трех минут, как кучерявый старик с портфелем оживился и жестами подозвал к себе стюардессу. Когда Катюша подошла, он щелкнул замком портфеля и извлек из него конверт, перевязанный голубой ленточкой с бантиком.

— Прошу передать командиру, — произнес он с нервным смешком.

— А что там? — спросила она.

— Любовное послание, — зловеще захихикал он.

Стюардесса пожала плечами и направилась в пилотскую кабину. А нервный старик запустил правую руку в портфель по локоть и оставил там, будто что-то держал наготове.

Катюша вошла в кабину, где командир и второй пилот, поставив корабль в автоматический режим, резались в шахматы.

— Сергей Романыч, вам письмо, — сказала стюардесса, протягивая командиру конверт.

— Что еще за письмо. Читай, — сказал командир, не отрывая взгляд от доски.

— Оно запечатано.

— Распечатай. Надеюсь, не любовное послание, — улыбнулся командир, делая ход.

Она распечатала, извлекла листок бумаги и прочла:

— «Требую изменить курс самолета и совершить посадку в городе Тирана, столице Народной республики Албания. В случае невыполнения моей просьбы угрожаю взорвать самолет имеющимся при мне взрывным устройством. С уважением, Бранко Синицын».

— Как? — переспросил командир.

— Бранко Синицын.

— Небось опять какой-нибудь сопляк? — задумчиво спросил командир, вертя в руке коня и не зная, на какое поле его поставить.

— Нет, пожилой... Что я вам говорила, Сергей Романыч? Взорвут по гаданию вышло — вот и взрывают!

— Помолчи. Пожилой может и взорвать... — вздохнул командир. — Пойди, объяви пассажирам, а мы подумаем.

Стюардесса покинула кабину.

— Что скажешь, Егорыч? — спросил командир заместителя.

— Чего он там потерял, в Тиране, этот мудак? По-моему, там уже все тип-топ. Демократия.

— Да не в этом дело. Как туда лететь. Ни разу же туда не летали, — задумался командир.

Щелкнуло в динамике громкоговорящей трансляции, и милый девичий голос объявил:

— Товарищи пассажиры! Дамы и господа! Наш самолет захвачен террористом Бранко Синицыным. Этот паразит сидит на месте одиннадцать «бе». Прошу сохранять спокойствие и выдержку. Террорист требует посадки в городе Тирана Народной республики Албания. Экипаж воздушного лайнера прилагает усилия к устранению инцидента.

Пассажиры переваривали сообщение стюардессы, постепенно приходя в ужас. Кто-то переводил кому-то на другой язык, кто-то нервно вскочил с места, но был осажен соседом. Взоры пассажиров стягивались к креслу, где сидел, сверкая глазами, Бранко Синицын.

Иван растолкал спящего Вадима.

— Проснитесь, товарищ капитан! Нештатная ситуевина.

— Что?! — Вадим захлопал глазами.

— Вон та гнида, — ткнул вперед пальцем Иван, — хочет угнать нас в Албанию.

Вадим пригляделся.

— Так это же Бранко Синицын! — сказал он.

— Вы знакомы? — удивился Иван.

— Да он весь комитет затрахал своими фокусами! — сказал Вадим и поднялся с места, намереваясь подойти к террористу. — Бранко! Кончай базар! Здесь тебе не Питер! — громко обратился он к Синицыну.

— Не подходить! Взорву! — выкрикнул Бранко, еще глубже засовывая руку в портфель. — Вы мое слово знаете!

Вадим сел, пожал плечами.

— Может взорвать. Я его слово знаю.

Ольга выхватила из сумочки блокнот и обернулась к террористу.

— Ольга Пенкина, независимая молодежная пресса. Небольшое интервью для нашего издания.

Террорист подозрительно посмотрел на нее, но ничего не ответил.

— С какой целью вы намереваетесь лететь в Албанию? — продолжала Ольга.

— Там свято чтут память великого вождя, — отрывисто проговорил Бранко.

— Значит, вы сталинист?

— Я воспитан великим вождем... Не подходить! — взвизгнул Бранко, заметив, что кто-то из пассажиров сделал движение в его сторону.

— Он лично вас воспитывал? — Ольга резво строчила в блокноте.

— Моя мать вместе со мной бежала от клики Тито в Советский Союз. Это моя вторая родина. Но она забыла великого вождя...

— Как же. Его забудешь... — прокомментировал через проход Максим. — Старик, все мы воспитаны великим вождем. Но это не повод, чтобы взрывать самолеты, — задушевно обратился он к Бранко.

— Вынь руку из портфеля, падло, — еще задушевнее сказал Федор. — Своими руками кастрирую, — продолжал бывший патологоанатом.

Иван обратил внимание на говорящего. Несколько секунд он напряженно всматривался в него и наконец узнал! Не говоря ни слова, Иван выпрыгнул из кресла, одним прыжком оказался рядом с Федором и схватил того за грудки.

— Ага! Попался, сволочь!

— Ты чего? Ошалел? Чего нужно? — отбивался Федор.

— Ребята, это бандит! — звонко выкрикнул Иван на весь самолет. — Федор, да? Федор? — наседал он на противника.

— Ну, Федор... — признался тот и вдруг сам узнал Середу. — Господи, Иван! Вот так встреча! — Он попытался хлопнуть Ивана по плечу, но тот ловко перехватил его руку и стал заламывать ее за спину, что было непросто, ибо руки Федора были как чугунные балки.

Бранко Синицын вскочил на ноги.

— Всем сидеть! — заверещал он.

— Да погоди, ты, отец! Не до тебя, — отмахнулся от него Федор. Он пыхтел, стараясь освободиться от мертвой милицейской хватки Ивана. — Тут... можно сказать... друзья встретились!

Максим поспешил на помощь товарищу, всадив кулак в живот Ивану, отчего тот сломался в поясе, но руки Федора не выпустил.

— Иван, советую применить каратэ! — выкрикнул со своего места Вадим.

— Хуятэ! — возразил Федор, опуская чугунный кулак свободной руки на темечко Ивану.

Вадим вздохнул, поправил галстук и тоже ввязался в схватку.

Четверо молодых мужчин, тяжело дыша, возились в узком проходе. О Бранко Синицыне как-то забыли. Он топтался рядом, растерянный, не зная, каким образом вновь вернуть внимание публики, и вдруг выхватил из портфеля руку с зажатой в кулаке лимонкой.

— За родину! За Сталина! — вскричал он, вырывая чеку и швыряя лимонку на ковровую дорожку самолета.

Пассажиры зажали уши ладонями. Ольга Пенкина невозмутимо и профессионально щелкнула «Минолтой». Вспышка блица озарила салон и фигуры четверых соперников, прекративших драку и с некоторым изумлением уставившихся себе под ноги, где лежала на ковре лимонка с вырванной чекой.

Секунда оцепенения прошла. Бранко нагнулся, поднял лимонку, потряс ее возле уха, как сломанный будильник, и снова шарахнул об пол с криком:

— Долой оппортунизм!

Лимонка и не думала взрываться. Первым опомнился Федор. Он нагнулся и поднял лимонку своей волосатой рукой. Внимательно осмотрел ее.

— Старик, должен тебя огорчить. Пензенский завод. Ихние лимонки взрываются раз в году по обещанию.

С этими словами Федор вывернул взрыватель, спрятал в карман, а безвредную лимонку вернул поникшему Бранко.

— Держи на память. Ничего понадежнее нет?

Бранко обиженно плюхнулся в кресло, отвернулся. Противоборствующие пары вернулись к своим разборкам.

— Мужики, не будем раскачивать самолет, — предложил Федор.

— В Париже разберемся... — угрожающе произнес Иван.

Вадим поправил прическу и вернулся на свое место. Остальные тоже расселись по своим креслам и, как по команде, прикрыли глаза.

К Бранко Синицыну, тяжело переживавшему свой позор, подошла стюардесса Катюша, возвратила ему письмо.

— Мы вас не видели, вы нас не взрывали. Договорились?

< Назад | Далее >