Александр Житинский "Фигня (25)
"

Исидора снова появилась на эстраде — на этот раз в белом вечернем платье с глухим воротом и в широкополой шляпе с пером.

— Дамы и господа! — обратилась она к гостям по-французски. — Сегодня к нам пришли самые сильные люди России. Их зовут Иван, Вадим и Алексей. В честь моих русских друзей я объявляю карнавал!

Она сошла в зал и вывела на сцену слегка упиравшихся агентов Интерпола и Алексея Заблудского.

Засверкали вспышки фотокамер. Музыканты заиграли бешеную самбу — и донья, подобрав юбку, пустилась в пляс, тряся подолом перед собой.

Алексей был уже очень хорош, поэтому он без колебаний поддержал донью. Плясал дерзко и четко, как грифельный карандаш. Вадим делал финты руками, как фокусник. Иван неумело топтался на месте.

Исидора за руки потянула мужчин с эстрады в зал, на танцплощадку, где уже извивались темнокожие и русский посол с тремя атташе.

За столиком русских гостей остались Ольга и Федор. Ольга пригорюнилась, глядя на танцующих. Федор выпил очередной фужер виски и галантно обратился к даме:

— Вы позволите потанцевать с вами?

— С бандитами не танцую, — сказала она.

Федор обиделся:

— Просидишь здесь весь карнавал. Мужиков твоих уже увели. Пойдем!

Ольга покорилась обстоятельствам.

Вадиму удалось в одиночку завладеть Исидорой. Он обхватил ее за талию, пылко прижал к себе, и они закружились в вихре танца. Иван облегченно вздохнул и потихоньку ретировался с танцплощадки.

Он вернулся за пустой столик и загрустил. Поискал глазами Ольгу и увидел, что она танцует с Федором, положив руки на его могучие плечи. Алексей рядом плясал сразу с двумя негритянками. А может, у него двоилось.

Перес появился в зале. Он был мрачен как туча. Рядом сразу же возник Максим.

— Донт ворри, дон, — сказал он. — Пусть напляшутся перед смертью. Бранко уже начинил машину взрывчаткой. Я командую парадом.

— А ты мне нравишься, парень. — Перес положил руку на плечо Максиму. — Давай выпьем.

Тут же возник официант с подносом, Перес и Максим взяли по бокалу. Максим обнял Переса, увел к стойке, не переставая бдительно наблюдать за событиями на танцплощадке и за столиками.

Федор потерял в толпе танцующих Ольгу и нашел другую женщину. Потом выяснилось, что это переодетый женщиной гомик, клюнувший на великолепные физические данные Федора. А Ольга вернулась за столик к Ивану и уселась рядом. Иван закусывал.

— Ванечка, ты бы вилочку в левую руку взял, — жалостно проговорила Ольга, охваченная внезапно вспыхнувшим к Ивану чувством.

— Откуда же знать... — смутился он.

— Ничего, привыкнешь. Небось первый раз в Европе...

— Я тебя что хотел спросить, — начал Иван. — Вот ты обо мне в газету пишешь...

— Пишу, Ваня.

— Не позоришь?

— Что ты! Ты у меня герой, — с любовью сказала она.

— А Вадим?

— И Вадим.

Иван придвинулся к ней, жарко зашептал в ухо:

— Ты не смотри, что я деревенский. Я еще кое-кому фитиль вставлю!

— Да ты уже вставил, Ваня, — сказала она, намекая на Бузатти.

Иван почему-то покраснел.

— Нет, еще нет...

— А я тоже деревенская, Вань, — призналась она. — В Париже хорошо, а в Будогощи получше будет.

— В Рязани была? — спросил он. — Лучший город.

Донья Исидора наконец оторвалась от Вадима, буквально отпихнула его от себя и, поискав глазами Ивана, направилась к нему.

— Вания, дансинг, Вания! — блестя своими огромными, чуть раскосыми черными глазами, пригласила она Ивана.

Лейтенант не мог отказать.

Донья закружила его, увлекая все дальше от столика, к эстраде. Там, улучив момент, она юркнула за кулисы, потянув Ивана за руку, и они оба скрылись из глаз.

Максим краем глаза следил за ними, успевая отвлекать внимание Переса. Увидев, что пара исчезла, Максим сказал шефу:

— Пойду проверю динамит.

— О’кей, — благодушно кивнул Перес.

Максим бросился к кабинету хозяина.

Когда он отворил дверь, донья уже успела стянуть с себя левую половину платья, правой же рукою раздевала упиравшегося Ивана.

— Позвольте, мэм, я помогу, — галантно бросился на помощь Максим.

Он стянул с доньи вторую половину платья, оставив ее в трусиках и в лифчике, и они вдвоем, в четыре руки, принялись расстегивать на Иване брюки и рубашку.

— Что вы делаете, товарищи?.. — шептал обескураженный лейтенант.

— Иван, неудобно отказывать хозяйке. Будь умницей, — тяжело дыша, приговаривал Максим.

Когда на Иване осталась лишь его чемпионская форма — сатиновые трусы и черные носки — Максим вежливо покинул апартаменты, не забыв вынести за дверь одежду Ивана.

Далее он действовал точно и хладнокровно.

Первым делом Максим извлек из кармана брюк чек на миллион долларов и спрятал его за подкладку берета. Одежду Ивана бросил на пол перед дверью. Затем быстрым шагом вернулся в зал, подошел к стойке и тронул Переса за плечо.

— Шеф, донья изволит отдаваться менту.

— Где?! — взревел Перес.

— В вашем кабинете, шеф.

Переса ветром сдуло от стойки. Круша все на своем пути, дон полетел за кулисы. А Максим направился к столику, где одиноко сидела Ольга. Плюхнувшись на стол рядом с нею, он потянулся к бутылке шампанского, стал неторопливо сдирать серебряную фольгу с пробки.

За его действиями жадно следил от дверей кабаре Бранко Синицын.

— Вот мы тут сидим, — лениво начал Максим, — а Иван с Исидорой, между прочим, трахаются.

— Где?! — подскочила Ольга.

— Там, — указал он за кулисы.

Ольга вихрем помчалась к эстраде. Увидев ее порыв, за нею побежали Вадим с Алексеем.

А Максим открутил проволоку на пробке, отставил горлышко в сторону и произвел эффектный салют с обильной пеной, которая залила плясавших поблизости атташе. Это был единственный неосторожный жест в цепи продуманных действий, ибо атташе тренированно скрутили Максима и принялись мять ему бока. Максим уворачивался, придерживая на голове драгоценный берет.

Но дело было уже сделано. Бранко Синицын увидел выстрел шампанского, удовлетворенно прикрыл глаза и ушел взводить адскую машину.

< Назад | Далее >