Александр Житинский "Фигня (45)
"

Перес стукнул костылем по полу и провозгласил:

— Внести стол переговоров!

Солдаты-метисы вкатили круглый старинный стол и поставили его в центре зала, руководствуясь указаниями Переса, который прыгал на одной ноге, размахивая костылями, как дирижер палочками.

— Кресла сюда! Стулья туда!

Солдаты сервировали стол рюмками, чашками, тарелками с фруктами. Капрал внес громадный тульский самовар и водрузил на стол.

Перес оглядел стол, остался доволен.

— Пригласить делегации! — приказал он.

Открылись двери, и в зал вступили интерполовцы в сопровождении вооруженных карабинами метисов. Из противоположных дверей вышли министр обороны и Бранко Синицын, которого успели тоже обрядить в форму майора, отчего Бранко окончательно стал похож на партизана.

— Прошу вас, господа товарищи, — пригласил Перес к столу.

Все расселись.

— Наливайте кто чего хочет.

Капрал, прислуживавший у самовара, принялся разливать чай.

Чашки были поставлены лишь перед интерполовцами. Вадим многозначительно взглянул на Ивана. Тот еле заметно кивнул: уговор помнил.

Алексей потянулся к бутылке виски, налил себе и товарищам. То же сделал министр обороны, обслужив президента. Перес поднял рюмку.

— За встречу! Как говорится, не думали, не гадали!

Все выпили, не чокаясь.

— Значит, так, господа, — с расстановкой начал Перес. — Мне известно, с какой целью вы сюда прибыли. Сами понимаете, что я могу вас запросто расстрелять или повесить...

— На каком основании? — с вызовом спросил Вадим.

— На любом основании. Хоть на пальме, хоть на перекладине, — грубо пошутил Перес. — Здесь закон — сельва! Хоть три дня скачи, ни до какого города не доскачешь.

— Короче, Яков Вениаминович, — сказал Вадим.

Это была домашняя заготовка: дать Пересу понять, что о нем много известно.

Перес и вправду удивился:

— О! Вы знаете мое мирское имя? Исидоре голову откручу! Бороться, как вы понимаете, со мною невозможно. Мне можно только служить, что я вам и предлагаю.

— Ваши условия? — вдруг довольно развязно вступил Заблудский, наливая себе еще виски.

Вадим покосился на товарища.

— Министерство внутренних дел — Ивану, Комитет госбезопасности — Вадиму, а вам — комитет по культуре.

— Министерство культуры! — хлопнул ладошкой по столу Заблудский, и только тут все заметили, что он крепко под шафе.

— Ты где успел нализаться, гад? — прошептал Иван.

— Я тут полбанки за полбабки купил, — сознался Заблудский. — В госагропроме.

— Тьфу ты! — не выдержал Вадим. — Позоришь делегацию.

— Ну, так как же? — напомнил Перес.

— Я отказываюсь, — сказал Вадим.

— Я тоже отказываюсь, — сказал Иван и, подумав, добавил: — С негодованием.

— А я нет! — заявил Заблудский. — Согласен быть министром культуры. Я вне политики. У меня есть программа.

— Скотина! — выругался Вадим.

— Вы поосторожней с моими министрами, — заметил Перес. — Я это в протокол занесу.

Внезапно за окном раздались звуки перестрелки. Перес сделал знак рукой капралу у самовара.

— Пойди узнай, в чем там дело, — сказал он по-испански.

Капрал отдал честь и вышел.

— Ну, чего вы ломаетесь? Я не понимаю! — продолжал уламывать интерполовцев Перес. — Оклады нормальные, климат прекрасный, делать практически ничего не надо. Госбезопасность — тьфу! Один путч в месяц. Плюнуть и растереть.

Вернулся капрал, козырнул, доложил по-испански:

— Там переворот, мой господин.

— Опять? — поморщился Перес. — Вашу работу выполняю, — язвительно обратился он к Вадиму. — Что требуют? — опять повернулся он к капралу.

— Виски и выдать белую женщину.

Вадим, понимавший по-испански, вскинулся:

— Шиш им, а не белую женщину!

— Тихо! — остановил его Перес. — Здесь пока я командую. О какой белой женщине идет речь?

— О любой, господин. Но они понимают, что вашу женщину им не дадут. Согласны на журналистку.

Иван понял, о чем идет речь. Он сжал кулак, согнул руку в локте, а локоть прижал к животу. Получился интернациональный жест.

— Вот им!

— Во-первых, она в командировке, — сказал Перес. — Так и объясни. Во-вторых, расстреляй пятерых, остальным выдай виски. Немного. Не то опять к утру придется расстреливать, а у нас не такая большая армия.

— Слушаю, господин, — капрал исчез.

За дверью раздалась автоматная очередь. Это выполнял приказ гвардеец Хосе Лауренсио.

— Итак, продолжаю, — вернулся к переговорам Перес. — Не понимаю вашего упрямства. Федор при его занятости согласился министром побыть... — указал он на генерала.

— Я ненадолго, Яков Вениаминыч, — напомнил Федор. — Александр Маркович ждет...

— Да что ты заладил: Маркович да Маркович! Надо будет, мы и его сюда выпишем. Министерство по делам национальностей дадим. Будет у нас три еврея — он да я, да Захар! — Перес расхохотался, почему-то считая это остротой. — Бранко вот пристроили... — отечески глянул он на террориста. — Соглашайтесь, верно говорю!

— Мое слово твердое, — сказал Иван.

— Я не совсем понимаю, — начал Вадим вкрадчиво. — Зачем вам такая уйма министров? И почему в основном это уголовники?

— И не поймешь. Есть такое понятие — чистота эксперимента. Но ты не физик. Я провожу здесь чистый эксперимент.

— Какой?

— Чистый. Ничего больше не скажу. Россия огромна, ее раскачивать сто лет надо, а здесь все будет очень быстро. Тысяча человек — результат налицо!

За окном снова раздался выстрел.

— Что такое? — вскинулся Перес. — Федор, взгляни-ка. Армия твоя совсем разболталась.

Федор выскочил наружу. За окном послышался густой мат, потом все стихло. Федор вернулся.

— Министра легкой промышленности убили. Обещал армии сапоги, не выполнил.

— Вот как... — покачал головой Перес. — Министров, как цыплят, щелкают... Работать надо лучше. Вот укомплектуем кабинет...

Он ласково посмотрел на Ивана и Вадима.

— Последний раз спрашиваю.

— Нет-нет, не просите, — сухо сказал Вадим.

— Рады бы, но... — развел руками Иван.

Перес задумался, постучал пальцами по столу.

— Вы пейте чаек, пейте... — посоветовал он.

— Спасибо, что-то не хочется, — сказал Вадим.

Один Алексей придвинул к себе чашку и принялся отхлебывать чай. Иван пнул его ногой под столом.

— Мы же договаривались! — прошипел Вадим на ухо Заблудскому.

— Ребята, все путем. Отличный чай! — сказал Алексей, отхлебывая еще.

— Значит, не хотите... — уже с угрозой, тяжело проговорил Перес. — Что ж, да свершится воля Господня!

Майор Синицын, дремавший по левую руку диктатора, встрепенулся и вышел из-за стола.

— Я пойду, разрешите? У меня срочное дело.

— Иди, иди... — добродушно разрешил Перес.

Бранко вышел, бросая на Вадима и Ивана кроткие лучезарные взгляды.

Внезапно Алексей просветлел лицом и тоже встал из-за стола. Товарищи подозрительно следили за ним.

Алексей обошел стол, приблизился к Пересу. Капрал насторожился, полез в кобуру за пистолетом.

— Простите меня, я нехорошо думал о вас, — проникновенно обратился он к Пересу. — Теперь я вижу — вы совсем другой, не тот, за кого себя выдаете... Друзья, он чист сердцем! — провозгласил Заблудский, пытаясь поцеловать Переса.

Тот отмахивался от Алексея, как от назойливой мухи.

— Я тебе покажу — чист сердцем! Подхалим несчастный, — бормотал Перес.

Капрал оттащил Заблудского и продолжал держать его сзади за локти, ожидая указаний Переса.

— Отведи его в министерство культуры, а этих, — он кивнул в сторону интерполовцев, — сдай прокурору.

— За что? — вскочил Вадим.

— За незаконный переход границы. Я вам визы не давал!

Капрал щелкнул каблуками, и шестеро солдат кинулись к Ивану и Вадиму.

< Назад | Далее >