Александр Житинский "Фигня (48)
"

За круглым столом, где еще недавно шли переговоры, на этот раз заседал Государственный Совет вольной республики Касальянка. В полном составе сидели члены кабинета, в том числе и Алексей Заблудский; на почетном месте, в деревянном кресле с высокой резной спинкой, восседал дон Перес де Гуэйра. У дверей зала дежурили солдаты, а у стены притулился на стуле Бранко Синицын, на коленях у которого как бы невзначай лежал автомат.

— Начинаем заседание Государственного Совета, — объявил Перес. — На повестке дня обсуждение поставок чая, утверждение плана по экспорту. Это первое... Второе: вопрос о незаконном проникновении в страну агентов Интерпола, арестованных по представлению прокурора... Где он, кстати?

— Запой у него, — тихо сообщил министр юстиции.

— Ладно, без него разберемся. В третьем пункте — разное. По первому вопросу докладывает министр внешней торговли. Прошу.

Поднялся солидный мужчина, действительно похожий на министра, в прошлом — председатель облисполкома, получивший срок за взятку. Держа перед собой листок, он принялся докладывать.

— План по экспорту на первое полугодие выполнен на сто семьдесят процентов. Сверхплановые закупки произведены Японией, Южной Кореей, Сингапуром. Поставки Соединенным Штатам остались на прежнем уровне.

— А когда ж в Россию продавать будем? — раздался голос министра здравоохранения.

— Вот, уже купили небольшую партию, — указал Перес на Федора. — Сто двадцать килограммов. Дальше будем больше.

— Как намереваетесь использовать?

— Чтоб я знал! — воскликнул Федор. — Я в глаза вашего чая не видал.

— Я приложу инструкцию для покупателей. Пойдет, как и везде, по коммерческим структурам, — сказал Перес.

— Национал-радикалов поите и этого... Жириновского! — воскликнул Илья Захарович.

— Там есть клиенты. Много, — утвердительно кивнул Перес, давая понять, что обсуждение закончено. — Прошу утвердить отчет. Кто за?

Все министры дружно подняли руки. Бранко тоже поднял.

— Единогласно. Переходим ко второму вопросу. Слово министру юстиции, — сказал Перес.

Поднялся министр юстиции — небритый желчный тип с бородкой.

— Я кратко, если можно. Расстрелять ментов — и дело с концом. Чтобы неповадно было.

— Я против! — выкрикнул Алексей.

— А ты кто такой? — удивился министр юстиции.

— Он министр культуры. Уже третий день. Вы же знакомились на брифинге, — укоризненно сказал Перес.

Знакомство Заблудского с юристом состояло в том, что их вынесли вместе из банкетного зала.

— А-а... Вспомнил, — хмуро сказал юрист. — Я закон напишу, если нужно. Вплоть до исключительной меры. А то повадятся.

— Хм... — сказал Перес. — Права человека должны соблюдаться неукоснительно. Я думаю, отпустим их с Богом. Вышлем из страны в двадцать четыре часа.

— Зачем так долго! В полчаса! — раздались возгласы.

— Введите арестованных, — распорядился Перес.

Бранко оживился, положил руки на автомат.

Открылась дверь, и в зал ввели Ивана и Вадима в тех же белых рубашках. Они были бледны и прекрасны, как молодогвардейцы. Они сделали несколько шагов и остановились в центре зала, прижавшись друг к другу плечами. Композиция напоминала бы известную скульптуру «Несгибаемые» скульптора Фивейского, где три бронзовых голых молодых человека стоят, надо полагать, лицом к лицу с палачами, — если бы не отсутствие Алексея. Он это понимал, поэтому потупил взгляд.

— Признаете ли вы... — начал Перес, но его перебил Бранко.

— Долой ревизионизм всех мастей! — фальцетом прокричал он, бросаясь к интерполовцам с автоматом наперевес.

Он затормозил в двух шагах от них и в упор прошил обоих очередью из автомата.

Иван и Вадим, словно стараясь защититься, прижали руки к груди, предсмертный ужас исказил их лица, а когда руки бессильно упали вдоль тела, все увидели, что на белых рубашках интерполовцев, на груди, расцветают алые пятна крови. Иван и Вадим беззвучно рухнули на пол.

— Что ты наделал, гад! — заорал Алексей, бросаясь к Синицыну.

Он вырвал у него из рук автомат и саданул Бранко по башке прикладом.

Синицын, как сноп, повалился рядом со своими жертвами.

Министры сидели, раскрыв рты. Такие развлечения были редкостью даже в Касальянке.

Подоспевшая стража отобрала автомат у Заблудского, скрутила ему руки за спиной.

— Ай, как нехорошо получилось... — почесывая подбородок, протянул Перес. — Международный скандал... Террориста — в тюрьму, — указал он на Бранко. — Остальных похоронить с воинскими почестями.

— Я хочу похоронить своих друзей... — сдерживая рыдания, проговорил Заблудский.

— Это пожалуйста. Сами виноваты. Нечего было дразнить террориста, — наставительно произнес Перес.

Солдаты за руки и за ноги вынесли тела интерполовцев. Заблудский шел следом. Бранко подняли с пола. Взгляд его был мутен, но радостен. Сбылась мечта партизана. Трупы врагов волокли на свалку истории.

— Ну, повеселились и хватит, — сказал Перес. — Пункт третий повестки дня. Разное.

< Назад | Далее >