Александр Житинский "Фигня (51)
"

Старый партизан нервно разгуливал по камере, размышляя о непонятном коварстве Переса.

Прошло уже несколько часов с момента покушения, но никто не собирался освобождать его, прятать и тем более благодарить за правильно выполненное убийство.

Неужто все раскрылось? Бранко очень надеялся на удачливость Ивана и Вадима. В крайнем случае, если обнаружится, что они живы, Бранко не виноват. Ему не дали времени произвести контрольный выстрел в затылок.

Он поглядел в окошко, подергал прутья решетки. Решетка была крепка. Тогда Бранко взял в руки табуретку и, спрятавшись за дверью, постучал в дверной глазок.

Глазок приоткрылся, часовой заглянул в камеру и, не увидев Бранко, вновь закрыл глазок.

Бранко постучал снова.

Часовой снова заглянул, но на этот раз решил разобраться, в чем дело, и открыл дверь. Едва он ступил в камеру, как Бранко сзади оглушил его табуреткой.

Метис повалился на пол. Бранко, сделав извиняющийся жест, склонился над ним и начал расстегивать мундир.

Через несколько минут Бранко, облаченный в солдатскую форму, с карабином на плече, бодро шагал по направлению к лесу. Он тоже решил уйти в партизаны.

Судя по всему, в Касальянке назревала серьезная партизанская война.

Не успел он дойти до опушки сельвы, как навстречу ему показались Алексей Заблудский и Перес на костылях.

Увидев друг друга, они остановились.

— Вот так встреча! — воскликнул Перес. — А мы тебя расстреливать идем, Бранко, — сообщил он бывшему взрывнику.

— Не надо, господин. — Бранко снял с плеча винтовку.

Но Перес, опередив его, выхватил из кармана пистолет и навел его на Бранко.

— Жаль терять такого сообразительного помощника, — сказал он, — но ничего не поделаешь. Нет ли у тебя за пазухой клюквы в сахаре, Бранко? Сейчас она бы тебе очень пригодилась! — Перес захохотал.

И тут Алексей неожиданно выбил ногою из-под него костыль. Перес повалился в пыль, успев нажать курок, но не попал.

Алексей и подоспевший Бранко обезоружили диктатора.

— Вы низложены! — храбро заявил Заблудский.

— Я?! Низложен?! — изумился тот. — Ладно, на сей раз ваша взяла. Пошли обедать.

Алексей помог ему встать. Перес, опираясь на костыли, поковылял к своей резиденции. Бранко шел следом с винтовкой наперевес.

— И не стыдно тебе? — корил его Перес. — Цирк устроил, ей-богу! Нет чтобы по-настоящему убить! Клюкву придумал. Тебе в ТЮЗе работать, а не серьезным террором заниматься...

В сельве забухали выстрелы.

— Слышите? Наши ввязались в перестрелку. Сейчас приволокут голубчиков, — кивнул в сторону леса Перес.

— Вы не знаете Ивана и Вадима. Они будут отстреливаться до последнего патрона, — сказал Алексей.

— Да знаю я их. Остолопы, — сказал Перес.

Они пришли во дворец, где их встретила прислуга Переса — негритянка-повариха и стюард-испанец.

— Я арестован, — сообщил им Перес. — Временно. Накрыть обед на троих.

— Я не буду, — сказал Бранко. — Спасибо.

— Была бы честь предложена. На двоих, — сказал Перес.

Через несколько минут Перес и Алексей, как лучшие друзья, сидели рядом за столом за бутылкой виски, а стюард подносил блюда. Бранко, глотая слюну, с винтовкой наперевес стоял за креслом Переса. Тот не обращал на старика ни малейшего внимания.

— Я предприимчивый человек, понимаешь? — растолковывал он Алексею.

Заблудский с готовностью кивнул.

— Да ничего ты не понимаешь! Я всю жизнь занимался чем-то невероятным. Ювелиром был, физиком-термоядерщиком, на масспектрометре работал, в экспедиции ездил. Однажды попал на Тунгуску, где метеорит упал. Слышал про это?

Заблудский кивнул и нетвердой рукой потянулся за бутылкой.

— К этому времени я еще и экстрасенсом стал, парапсихологией увлекся. И почувствовал я в тех краях нелады с энергетическим полем, которое мы из космоса черпаем... Бранко, ты бы поел, ей-богу! — обернулся он к старику.

— Да, поел! А вы убежите! — сказал Бранко капризно.

— Куда же я убегу? Мне бежать некуда. На костылях. У меня никакого Сантьяго де Куба нету, — съязвил Перес.

Но Бранко остался стоять.

— Так вот... Почувствовал я там физически, — продолжал Перес, обгладывая баранью кость, — что энергия из меня выкачивается, уходит... Со страшной силой! Физическая, умственная...

— А половая? — поинтересовался Заблудский.

— И половая, естественно. Правда, там женщин не было. Ну, я измерения провел, сделал кое-какие выкладки. И что оказалось? Ты не представляешь!

— Не представляю, — кивнул Алексей.

— Я понял, почему у нас в России бардак уже восемьдесят пять лет!

— Семьдесят пять, — поправил Заблудский.

— Ты от Октября считаешь, как и все. Это ошибка. Я считаю от Тунгусского метеорита, который свалился на нас в одна тысяча девятьсот восьмом году. Метеорит имел отрицательный гравитационный полюс. Этого ты не поймешь. Но факт тот, что он пробил в биосфере огромную дырку над Россией, куда стала улетучиваться наша энергия. Русские кем были в девятнадцатом веке? Духовной нацией! А кем стали в двадцатом? Нацией испуганных идиотов. А все из-за Тунгусского метеорита.

— А я думал — из-за Коммунистической партии, — простодушно признался Заблудский.

— Ты мне эти диссидентские штучки брось! Ни одна компартия не смогла бы так оболванить народ. Вся духовная энергия усвистала в ту дырку. И китайской энергии много улетело. Китай там рядом. Про ненцев и якутов я уже не говорю. И посмотри, что получается? В этом регионе Земли, как теперь модно выражаться, — полнейшая деградация. А на другой половине — процветание. Что это значит?

— А что это значит? — спросил вдруг Бранко, который следил за объяснениями Переса с тревожным вниманием.

— Закон сохранения энергии! — поднял баранью кость вверх Перес. — Если в одном месте что-то убавится, то в другом прибавится. Вот оно здесь и прибавлялось. Я рассчитал точку на Земле, куда наша энергия возвращалась и растекалась отсюда по западному полушарию. Эта точка здесь, в Касальянке!

Перес торжествующе бросил кость в тарелку и обернулся к Бранко.

— А ты в меня целишься! Ты себе лучше пулю в лоб пусти. У тебя метеорит последние мозги вышиб! — напустился он на Бранко.

Партизан обиженно засопел.

— Не верю, — пробормотал он.

— Ну что с него взять? Сталинист, — вздохнул Перес. — Сталинисту если что втемяшилось, ему хоть кол на голове теши.

— Ну а что дальше? С энергией? — спросил протрезвевший от информации Заблудский.

— А дальше я уехал из страны, приехал сюда, убедился, что я полностью прав... Энергия здесь прет обалденная...

— Вот и я чувствую: что-то такое идет... входит... — воодушевился Заблудский.

— Виски в тебя входит, — пробурчал Перес. — Основали русскую колонию, стали выращивать чай... Собственно, русские здесь были, — нехотя продолжил Перес. — Один мудадайло по имени Петр Молочаев сюда наших социалистов приволок еще в начале века. Эсеры разные, меньшевики... Они севернее селились. Я их потомков сюда перетянул. На свою голову, — вздохнул Перес.

— Почему? — спросил Алексей.

— Потому что социалисты мудаки! И дети их мудаки, и внуки! — взорвался Перес.

Бранко потемнел, лязгнул затвором.

— Да-да! — повысил голос Перес. — Собственно, достает меня один мудак, внук Петра Молочаева, Платон. Толстовец наизнанку, мать его ети! Диссидентствует, сил нет. Критикует мою программу.

— А какая... программа? — осторожно спросил Заблудский.

— Ты еще не понял? То, что в России улетучивается, мы здесь принимаем. Духовная энергия нации накапливается в нашем продукте — в чае! Отсюда пойдет возрождение России! Здесь будут воспитаны новые русские!

— У нас уже есть новые русские, — возразил Заблудский.

— Ваши новые русские — тунгусы, метеоритом высосанные! У них вместо мозгов — мышцы. Представляешь, башка, набитая мышцами! И все напряжены. Такая мускульная, коротко постриженная башка. Типичные тунгусы! — рассвирепел Перес. — Александр Сергеич надеялся, что они его читать будут наравне с друзьями степей, калмыками, с Илюмжиновым. Шиш! Он метеорит не мог предвидеть. Тунгус был дикий, диким и остался. И еще новые тунгусы эти, в «мерседесах»...

— Вы же сами в «мерседесе», — возразил Заблудский.

— «Мерседес» «мерседесу» рознь. У меня будут самые новые русские. Они уже есть. Потому, что пьют чай, а не водку. Кроткие, умные, душевные, нежные люди. Ин-тел-ли-гент-ней-шие! — по складам выговорил Перес. — Ты не представляешь, как я их люблю. Я живу ради этого — вернуться в Россию не самолично, а новой духовной энергией! — Перес даже прослезился.

— Перес — вы гений! — прошептал Алексей. — Я преклоняюсь перед вами!

Бранко отступил на шаг, достал из-за пояса пистолет. Винтовку он навел на Переса, а пистолет — на Алексея.

— Теперь слушайте меня, — сказал он. — Вы оба — ренегаты. И ревизионисты. Это все противоречит историческому материализму. Историю не повернуть вспять!

— Бранко, прекрати говорить лозунгами, — повернулся к нему Перес.

— Ложись! — заорал Бранко. — Оба — на пол! Лицом в пол! Руки за голову!

Перес и Алексей повалились на пол, сцепив руки на затылке. Костыли Переса, прислоненные к стулу, упали тоже с диким грохотом.

— Вы знаете — я шутить не люблю! — орал партизан.

— Да уж знаем... — промычал, уткнувшись носом в пол, бывший диктатор и гений.

Бранко оглянулся. В окне была видна дорога, уходящая в сельву. По ней медленно брел ослик, катящий за собой пустую повозку.

< Назад | Далее >