Александр Житинский "Фигня (9)
"

Самолет на Париж вылетал в одиннадцать ноль-ноль. Как всегда перед рейсом, стюардессы сошлись в кружок и гадали на ромашке:

— Угонят — не угонят, угонят — не угонят...

Подошел штурман корабля, спросил озабоченно:

— Что получается, Катюша?

Катюша оторвала последний лепесток.

— Вроде не должны угнать, Андрей Гаврилыч...

— В прошлый раз тоже хорошо нагадала, а где сели? В Пакистане вместо Копенгагена.

Напарница подтолкнула Катюшу.

— Теперь погадай на другое.

Катюша взяла новую ромашку, начала отрывать лепестки.

— Взорвут — не взорвут, взорвут — не взорвут...

— Типун тебе на язык! — не выдержал штурман и отошел.

Вместо него от столика, за которым пил кофе экипаж, отделился грузный командир корабля. Подошел к девушкам, с минуту смотрел, как Катюша шепча отрывает лепестки. Наконец последний лепесток упал на пол. Воцарилось напряженное молчание.

— Ну? — спросил командир.

— Не угонят, но взорвут, Сергей Романович, — вздохнула Катя.

— Ну, ладно... Поглядим, — помрачнел командир. — Гадальщица из тебя... В следующий раз пускай Нестерова гадает.

А в очереди на регистрацию томились будущие попутчики, которым суждено было вместе пережить захватывающие приключения за границей.

Ольгу провожал корреспондент «НИКИ» Миша Зуйков, кругленький молодой человек в очках, прослышавший про задание «Северного курьера» и надеявшийся под это дело получить от Ольги бесплатную информацию.

— Учти, тебе нужно установить их личности до Парижа, — обшаривая очередь глазами, заговорщически шептал Миша. — Потом будет поздно. Интерпол их спрячет, концов не найдешь...

— Я подниму кампанию в прогрессивной прессе, — храбро сказала Ольга.

— А если кампания не поднимется? — резонно возразил Миша. — Тебе нужно сорвать завесу секретности. Копии материалов шли нам факсом.

— «Курьер» с меня голову снимет, — сказала Ольга.

— Я буду переписывать, мама родная не узнает. Пусть докажут, что твои материалы.

— Они и доказывать не станут. Шлепнут — и все, — сказала Ольга.

— Кого? — испугался Миша.

— Всю вашу «НИКУ».

— Нас не запугаешь! — шепотом выкрикнул Зуйков.

Он порылся в карманах и сунул Ольге в руку какой-то небольшой предмет.

— Спрячь получше. На всякий пожарный.

— Что это? — Ольга взглянула на предмет.

— Газовый баллончик. Паралайзер. Вырубает клиента на пять минут. Будь осторожна, сама не нанюхайся.

Ольга сунула баллончик за ворот, в лифчик. Зуйков с сомнением взглянул на ее пухлую грудь.

— Место ненадежное.

— Почему? — удивилась Ольга.

— Кто-нибудь нажмет случайно, если будет... ухаживать.

— Я ему случайно нажму! — пообещала Ольга. — У меня надежнее места нет.

К концу очереди подошли трое: мужчина с кудрявой черной бородкой и два художника в беретах и с этюдниками. Один был громадного роста, с волосатыми руками, а второй с тонкими аристократическими чертами лица. Зуйков подозрительно оглядел их и подергал Ольгу за рукав.

— Обрати внимание, — тихо сказал он.

— А что? — спросила она.

— По-моему, это они. Интерполовцы.

— Это же художники! — удивилась она.

— Они для конспирации и акробатами прикинутся. Проверь их.

Ольга кивнула и, как бы от нечего делать, принялась фланировать вдоль очереди, поигрывая «Минолтой» на ремешке. Проходя мимо художников, напряженно прислушивалась к их разговору.

— На плас Пигаль не ходить, — инструктировал своих подопечных Зумик.

— Плас Хуяль, — ни к селу ни к городу брякнул Федор.

— Федор! — воскликнул Зумик.

— А почему не ходить, Александр Маркович? — осведомился Максим.

— Бабы там! Первым делом — задание!

Услышав про задание, Ольга навострила уши. Ей помешал маленького росточка тщедушный человек с восторженным и слегка сумасшедшим взглядом. Ему было на вид под тридцать, взгляд выдавал новичка.

— Здесь регистрация на Париж? — с некоторым трудом выговорил он, и Ольга поняла, что он слегка навеселе.

— Да, — холодно кивнула она.

— Вы тоже летите? Замечательно! Великолепно! Меня зовут Алексей, — представился он.

Ольга молчала.

— Вы в гости или в командировку? — не замечая ее холодности, продолжал Алексей.

— Я контрабандистка! — огрызнулась она.

Художники сделали каменные лица. Зумик округлил глаза и побледнел.

Ольга подмигнула им, давая понять, что пошутила. Все трое натянуто улыбнулись.

Один Алексей ничего не заметил. Он отогнул полу пиджака. Из кармана джинсов торчала початая бутылка коньяка.

— Я тоже контрабандист! — засмеялся он. — Я первый раз, вы не поверите! Невероятный случай. На форум лечу, — доверительно сообщил он Ольге.

Но тут она увидела, что подходит ее очередь, и поспешила к Зуйкову. Она метнула сумку на весы и выложила перед стюардессой билет.

— Ну, пока, Пенкина! — проговорил Зуйков и поцеловал Ольгу в щеку. — Держись там!

— Не боись! — Ольга шагнула за барьер, отделяющий ее от прошлой жизни.

Сразу за нею прошли еще двое — совершенно неприметные молодые люди в костюмах и при галстуках. Один потоньше и повыше, другой — крепкий и коренастый.

— Помнишь, Вадим, эта девка на брифинге нас доставала, — шепотом сказал Иван, указывая глазами на Ольгу.

— Не помнишь, а помните. Не девка, а мадемуазель, — холодно поправил Вадим. — Сколько раз вам повторять! В Европу летите!

— Фу-ты, ну-ты! — обиделся Иван.

Пассажиры подъехали на автобусе к самолету, зашли по трапу в салон и заняли свои места. Восторженный молодой человек оказался рядом с Ольгой, а художники Максим и Федор — через проход от них в том же ряду. Прямо за Ольгой занял кресло странный тип лет шестидесяти пяти с густой копной кучерявых черных волос и хищным изогнутым носом. Он был явно чем-то недоволен, что-то непрестанно бурчал себе под нос. К животу он прижимал потрепанный портфель крокодиловой кожи.

Иван и Вадим уселись чуть позади, через три ряда.

— Добрый день, дамы и господа! — сказала стюардесса Катюша. — Наш самолет совершает рейс Санкт-Петербург—Париж. Прошу вас пристегнуться и желаю счастливого полета.

— Ну, это мы еще посмотрим! — зловеще пробормотал кучерявый тип с портфелем.

< Назад | Далее >