Александр Житинский "Государь всея сети (10)
"

«Государев круг» объявил конкурс под девизом «Символика государства Российского». Принимались любые работы и инсталляции на эту тему: фантазии на темы существующей символики, новые символы, флаги, гербы... Фельдман начал потихоньку расшатывать устои. Я посмотрел сайт организации, сходил на форум. Там пока было достаточно тихо, но наблюдались всплески дискуссий, следующих за манифестами Кирилла.

В целом народ с интересом следил за тем, что получается из намерений Кирилла и достаточно спокойно обсуждал шансы.

В Ленте.ру тоже было тихо.

Из Бурьяновска сообщали, что тройня чувствует себя хорошо и уже стала местной достопримечательностью.

Насторожил появившийся коммент к сообщению о выступлении Кирилла в «Хироманте». Некий юзер branzulet сообщал о визите милиции в «Хиромант» и опросе свидетелей. В частности спрашивали, на какой машине мы уехали оттуда, и дознались­таки, что на «Газели» нежно-зелёного цвета.

Это меня не обрадовало. Если кто­то, не дай Бог, запомнил номер, то это вполне реальный след, который можно размотать.

Наконец я услышал доносящийся снаружи трехголосый сигнал сирены. Это явно не был гудок нашей «Газели».

Я выглянул в окно второго этажа. Перед воротами особняка Кемаля стоял и сигналил десятиметровой длины черный лимузин «Hammer». За рулём я разглядел Васюту, одетого в военную форму. Что за цирк? Куда он дел «Газель»?

Ворота распахнулись. Во дворе спешно выстраивался почетный караул из охранников Кемаля.

Сам Кемаль уже выходил во двор в синем стеганом халате, прошитом какими­то блестками, и в чалме.

Лимузин въехал во двор, едва в нем поместившись. На его крыше был укреплен золочёный двуглавый орёл. Васюта выпрыгнул из машины, надел фуражку и распахнул дверцу салона. На его шинели были погоны полковника.

Из лимузина не спеша показался Кирилл в ослепительном наряде. Никакой цыганский барон не сравнился бы с этим великолепием. Расшитый позументами камзол с эполетом, перевязь, шпага в золочёных ножнах, на ногах сапоги со шпорами. На голове у него был кивер — высокая фуражка типа той, что входила когда­то в парадную форму улан. Тоже с лентой и гербом.

Васюта на мновенье нырнул в салон и вытащил оттуда включённый ноутбук, на экране которого я увидел изображение того же двуглавого орла. Он пристроился к нашему принцу, держа ноутбук экраном к Кемалю, подобно тому, как держат подушечки с орденами в похоронной процессии.

На месте Кемаля я бы бухнулся на колени, ей­богу! Но визирь лишь поклонился в пояс.

Они сблизились и ритуально обнялись.

Кирилл что­то проговорил. Я отсюда не слышал. Потом лишь выяснил, какова была первая фраза. Оказалось, он просто назвал себя: «Кирилл Первый, виртуальный император всея Руси, наследник российского престола».

Они вошли в дом, а через минуту за мной прибежал запыхавшийся посыльный, который от волнения не мог сказать ни слова, лишь жестами показывал, что меня зовут туда.

Я спустился в гостиную, где в креслах перед украшенным цветами и уставленным напитками столом сидели визирь и принц. Их фотографировали, они же вели неспешную беседу.

Это была первая встреча царевича на высшем уровне — высшем в тот момент, хотя обе стороны были не совсем легитимны.

Я был представлен Кемалю как Секретарь Имперской канцелярии. Кирилл стебался от души, я видел, что это доставляет ему огромное удовольствие. С помощью мобильника и ноутбука царевич проник в Интернет и показал визирю свой сайт, на котором был изображен его портрет в сегодняшнем парадном мундире и надписью крупными буквами: «Виртуальный Император всея Руси Кирилл Первый».

Когда он успел его сотворить?

Это окончательно добило визиря Кемаля Мохаммедовича. Он стал кроток, как голубь, и предан, как щенок.

Без разговоров он подписал два документа, заготовленные Кириллом: о снижении налога с жителей поселка до 10% и признании того же поселка объектом Виртуальной Российской Империи с подчинением Императорской власти.

«А ведь из мальчика вполне мог бы получиться неплохой детский писатель,— подумал я. — Или, на худой конец, международный мошенник».

Обед в честь виртуального императоры был пышен, расцвечен тостами и тянулся три часа. По настоянию Кирилла была приглашена Лиза, которую привезли охранники Кемаля, изрядно напугав наше Преведение. Но она быстро оценила обстановку, ей лишь стоило большого труда удерживаться от хохота.

— ...Нет, с республикой Таджикистан войны не будет, — прихлёбывая зеленый чай, вещал Кирилл о своих геополитических планах. — Присоединим Туркмению и Иран, больше нам не надо. Окружим Каспийское море, оно станет внутренним, а потом начнём его осушать. Там много нефти...

Визирь очарованно кивал.

Напоследок состоялась церемония закладки Императорской Православной звонницы на территории поселка Биргун Калым. Она тоже оказалась привезённой в лимузине.

Выглядела она так: это был деревянный православный крест в человеческий рост с крышей углом, наверху которой примостилась звонница — нечто вроде маленького открытого свода в виде церковной «луковицы» с небольшим колоколом, размерами с корабельную рынду.

Этот крест торжественно отнесли на центральную площадь, согнали народ и установили его, выкопав яму и залив ее бетоном, напротив бюста в чалме, который оказался памятником великому поэту Рудаки.

Затем мусульманское большинство совершило намаз, бухнувшись на колени, а русская часть населения в это время истово крестилась, умильно глядя на раскрашенного, как попугай, царевича, но плохо понимая, что происходит.

Кирилл дёрнул за веревочку и позвонил в рынду. Я думаю, ради этого мгновения он и устроил весь этот балаган.

Звук колокола взлетел в зимнее небо, распугав ворон, сидевших на деревьях.

— Государь пробил склянки, — шепнула Лиза.


* * *
А затем наша экспедиция погрузилась в лимузин — я впервые попал внутрь этого средства передвижения — и поехала к Наталье, где ждал нас настоящий водитель этого взятого напрокат автомобиля, а также наша «Антилопа Гну» по кличке «Мечта».

Водитель отбыл, получив плату, а мы принялись слушать рассказ Кирилла.

Собственно, ничего чудесного он нам не рассказал. Просто поведал, что можно сделать за четыре часа с помощью одного веб­дизайнера, копировального бюро, реквизиторской областного театра и приличного столяра.

И небольшой суммы денег порядка двух тысяч долларов.

— Завтра рано утром рвём отсюда когти, — сказал Кирилл. — Наверняка они очухаются и начнут наводить справки.

— Куда? — спросил я.

— Тут неподалеку есть чудное место. Я в городе заглянул в туристическое бюро и нашёл вот это... — Кирилл расстелил на столе рекламный проспект под названием «Золотой треугольник России».

— Есть «Золотое кольцо России», а здесь придумали маршрут «Золотой треугольник». Вот по нему и поедем. Мне кажется, это то, что надо. Городки там необычные, клёвые. Мне рассказали...

В этом месте он мечтательно улыбнулся, вспоминая что-то.

И действительно, городки были как на подбор. Они назывались Баранов, Козлов и Быков.

Я спросил у нашей хозяйки, знает ли она о таком замечательном треугольнике.

— Города есть такие. Я картошку езжу торговать в Баранов. Там тихо. А быковчане к нам ездят... К таджикам. У них там свои дела.

— Быковчане?

— Они себя так кличут.

— А те, что в Баранове живут? Барановчане?

— Нет, те просто барановцы, — махнула она рукой.

— В таком случае, кто живет в городе Козлове?

— Козлы там живут! — в сердцах выпалила она. — Я туда не езжу. А зовут себя козловичи.

Итак, по воле Нашего Высочества нам предстояла встреча с барановцами, козловичами и быковчанами.


* * *
Утром следующего дня мы без приключений достигли местной столицы — областного центра. Разбужены были звоном нашей рынды и пением муэдзина, сзывавшего народ на утреннюю молитву. Кемалю удалось примирить этим актом обе конфессии.

Кстати, во время встречи на высшем уровне мы узнали, что мечеть в селе уже строится как раз на том месте, где был снесённый за ненадобностью православный храм.

В областном центре мы намеревались устроиться в гостинице на одну ночь, дабы наметить маршрут и подготовиться к поездке. Регистрировались мы все по паспорту Лизы, в который была вложена тысячная купюра. Впрочем, можно было прописаться и по одной купюре.

Васюта выглядел наиболее живописно, потому что не пожелал расстаться с офицерской формой, лишь спорол погоны с шинели и стал похож на казачьего атамана.

Короткий ланч — и мы разошлись по номерам каждый с компьютером. У Лизы был свой, взятый из дому, а у Васюты появился только здесь во время экспедиции за лимузином.

Я вошел в Сеть через мобильник и тут же получил два письма чрезвычайной важности.

ИНСТРУКЦИЯ № 10

Всем участникам Системы.

Френды, Царевич отжигает не по­децки. Надо ему помочь.

Всем участникам системы, считающим себя сторонниками Кирилла Первого, предписывается изготовить знак императорской власти: православный крест со звонницей, подобный тому, что вы позырите на приаттаченной фотографии.

Знак этот может быть любого размера — настольный, напольный и даже монументальный, если у вас хватит бабла.

Этот знак императорской власти следует разместить, где получится, — у себя в офисе, дома, в сквере перед парадной, на центральной площади города.

Если кому удастся этот крест освятить у батюшки — будет только лучше. Но не обязательно. Он и сам силу имеет.

Место, где установлен крест, будет считаться местом подданства и охраняться Государем и Богородицей.

ЦЕНТР

Комментарии к фотографии читайте здесь.


* * *
Я открыл фотографию и увидел Кирилла в своем попугайском облачении, дергающим за язычок рынды на центральной площади русского села Биргун Калым.

Следующим открылось письмо Фельдмана в почте. Оно было кратким.

«Вас засекли. Ментам известен номер машины и кто её купил. Объявлен розыск. Давид.»

Ну и наконец по ссылке на слово здесь я попал в ЖЖ некоего молодого журналиста из того самого города, где мы сейчас находились. Пока мы ехали сюда, он успел смотаться в Биргун Калым по сигналу оттуда, купить у таджиков фотографии и всё разузнать, включая номер нашей «Газели». По его словам, милицию ему удалось опередить буквально на полчаса.

Все купленные фотографии были выложены: обед у визиря, митинг, посвящённый закладке «знака императорской власти», как изящно окрестил его Гена Блинов (а скорее, Фельдман), и наша групповая прощальная фотография с Кемалем Мохаммедовичем.

Я выглянул в окно. Наша вечнозеленая «Газель», изрядно грязная, стояла под окнами гостиницы у всех на виду.

Возникло ощущение, что нас сейчас повяжут и отправят в «обезьянник». Неприятно засосало под ложечкой.

Я с детства мечтал узнать, где находится эта «ложечка», под которой обычно «сосёт»? Так и не узнал. Но выше пояса, я в этом уверен. Потому что ниже пояса я всё про себя знаю. Там находятся простые и грубые вещи.

Журналист дал ссылку и на сайт gossudar.ru, лишь вчера вывешенный в Сети местным веб­дизайнером по заказу Кирилла.

Что ж, я пошел и туда.

Сайт был простенький. Парадное фото Кирилла Первого, Виртуального Императора всея Руси, его биография, ссылка на его ЖЖ с манифестом и прикрученная к сайту гостевая, в которой уже начали появляться первые записи.

За изучением этих записей меня и застал Кирилл, постучавшийся ко мне в номер.

— Ага, вы уже нашли? — сказал он, взглянув на дисплей ноутбука.

— Кирилл, надо что­то делать, — сказал я.

— Я уже велел Васюте отогнать машину в неприметное место. Я не думаю, что тут так оперативно будут действовать.

Мне понравилось, как мальчик незаметно овладевает царской лексикой. Он велел. Ещё один шаг — и будет «повелел».

— Пойдемте в туристическое бюро, — сказал он. — Надо получить информацию.

Мне показалось, что он не думает об опасности, а занят чем­то другим. Он даже не стал проглядывать новые комменты и записи в гостевой на своем официальном сайте. Он торопился.

Мы вышли в город и по дороге свернули в местный супермаркет, где Кирилл купил коробку дорогих конфет и букетик цветов, впрочем, достаточно скромный.

— Зачем это? — спросил я.

Он смутился.

— Ну... Чтобы к нам отнеслись более внимательно.

Через пять минут я понял, что означает это «более внимательно». В турбюро, обставленном с провинциальной сдержанностью, скучала девушка лет семнадцати с роскошной толстой русой косой. Звали ее Даша, и она была очаровательна.

Глаза у Даши были голубые, зубы белые, а на румяных щеках ямочки. То есть, с нее можно было писать портрет русской красавицы. Настоящей русской красавицы, подчеркиваю, а не телевизионной подделки, хотя все признаки были те же: коса, глаза, щечки... Но вот того чистого взгляда, каким она смотрела, тех интонаций голоса— мягких, доверчивых и немного провинциальных — чего уж греха татить! — у телевизионных красоток не найти.

Кирилл застеснялся, как­то неловко положил перед нею коробку конфет и букетик сверху.

— Здравствуйте, Даша... — сказал он.

— Ой, это вы мне? Зачем?... Здравствуйте, — смутилась она. — Садитесь. Я помню, вы вчера у меня были. Вы хотите тур по «Золотому треугольнику»?

Голос у нее был певучий, она выговаривала слова так, будто вчера впервые узнала их, они все были новенькие и блестящие.

Мы уселись, и я сразу почувствовал себя лишним. Зачем Кирилл взял меня сюда? Ведь я ему совершенно здесь не нужен.

— Мы хотим совершить путешествие на машине. Что вы нам посоветуете? — спросил Кирилл, не отрывая глаз от Даши.

— Сейчас не сезон, но эти города и зимой очень интересны, — отвечала она и дальше принялась расписывать их достоинства.

Я понял, зачем я здесь. Чтобы воспринимать информацию. Потому что Кирилл слушал, но не слышал, а любовался девушкой. Я ему позавидовал. Когда­то и я мог смотреть на впервые встреченную девушку с такой же пылкостью и восторгом.

А Даша словно не замечала его взгляда, а рассказывала об этом маленьком стаде русских городов: Баранов, Козлов и Быков.

Самым старым из них был Баранов, его основали в семнадцатом веке и славился он сушёными грушами и, естественно, баранками. Это была родина баранок. А груши там просто росли в изобилии и там же сушились после того, как их околотят.

Город Козлов был основан при советской власти. В бывшем селе Козлове построили резиновый завод и переименовали поселок в город. Раньше он снабжал всю страну калошами, клизмами и презервативами, но последнее время спрос упал, производство захирело.

Ну, а город Быков был вообще новостроем. Он возник в самом конце двадцатого века вокруг чудесной артезианской скважины, пробуренной здесь каким­то геологом­пенсионером, которому вздумалось обнаружить нефть на Средне­Русской возвышенности. Нефти он не обнаружил, но из скважины забил фонтан чего­то очень ценного, что можно было выгодно продать. Этот бизнес там развился невиданно, поэтому быковчане жили заметно лучше соседей.

— Насколько я понял, города эти ценны не стариной, не архитектурой и историческими памятниками? — спросил я. — Они по существу новые. Даже Баранов чуть старше Петербурга, а Питер считается молодым...

— Да­да, вы совершенно правы. Дело не в истории.

— А в чем?

— В людях, — немного загадочно сказала она. — Там люди необыкновенные.

— Это то, что нам нужно, — очнувщись, сказал Кирилл. — Мы же не туристы, в конце концов.

— А кто? — заинтересовалась в свою очередь Даша.

— М­мм... — замялся он.

— Предприниматели, — пришёл на выручку я. — Мы предпринимаем попытку... М­мм...

— Государственного переворота! — бухнул Кирилл.

У Даши округлились и без того круглые глаза.

— Шучу, шучу! Ну так поедете с нами? Гидом? С ветерком! — вдруг выпалил он.

— Куда? — испугалась Даша.

— По городам этим. Рассказывать нам будете, показывать... Вы же там были?

— Да, я туда туристов возила летом...

— Ну так в чём дело тогда? — Кирилл шел в открытую кавалерийскую атаку с шашкой наголо. Он был прекрасен, как Чапаев и Петька, вместе взятые. Не считая Остапа Бендера.

— А здесь кто будет? Начальник не пустит.

— Вы же сами сказали: не сезон. А с начальником я договорюсь. Главное, чтобы родители пустили.

Даша опустила глаза.

— Нету у меня родителей. Детдомовская я...

Мне показалось, что это сообщение Кирилла не смутило, а наоборот, обрадовало.

— Где ваш начальник? Ему можно позвонить?

— Да, — кивнула она. — Вот телефон... Его зовут Никанор Фомич.

И через три минуты согласие Никанора Фомича на экскурсионное обслуживание тура по «Золотому треугольнику» всего за пятьсот долларов было получено.

— А вы будет получать почасово. По сто долларов в час, — сказал Кирилл.

— Нет, — твердо сказала Даша. — Я получаю зарплату от фирмы... Ишь, какой выискался! — вдруг улыбнулась она. — Денег не возьму от вас, не уговаривайте.

«Получил по носу? — ехидно прокомментировал я про себя. — Самый богатый тинэйджер России. Видали мы таких тинэйджеров!»

Кирилл покраснел. Он понял, что это не та девушка, перед которой следует трясти своим кошельком.

Кстати, зарплата её, как мы потом узнали, составляла тоже сто долларов. Но в месяц.

Кирилл достал мобильник и позвонил Васюте.

— Полковник, съезди закажи ещё три звонницы у столяра Семеныча. Такие же, как вчера он сделал, только поменьше. А колокола пусть такие же оставит. Понял?

Судя по всему, эти звонницы должны были украсить «Золотой треугольник».

— Но я должна ещё спросить разрешения у Сергея Никитича, — сказала вдруг Даша.

— А это кто такой?

— Директор нашего детдома.

— Вы там живёте? — спросил Кирилл.

— Нет, живу я уже сама, угол снимаю у старушки. Но он нам вместо отца...

— Поехали! — Кирилл встал со стула.

— Прямо сейчас?

— Ну да.

Мы взяли такси и поехали. Детдом оказался на окраине. Это был старый двухэтажный деревянный особняк с большим участком, на котором угадывались под снегом спортивные снаряды, горки для малышей, качели.

У крыльца стоял мотоцикл ИЖ с коляской.

По дороге Даша рассказала, что детдом Сергея Никитича — по существу, семейный. Директор и его жена живут в этом доме вместе с двумя десятками воспитанников. Из­за этого постоянно наезжают ревизоры с проверками — как директор тратит отпускаемые бюджетные деньги.

— Денег этих — кот наплакал, — сказала Даша. — Сергей Никитич и Анна Павловна с нами столуются. Что мы едим — то и они. И дочка их Маша тоже с нами живет, в общей комнате девочек. Ей тринадцать лет. Мы же видим всё...

Мы как раз застали обед.

Директор вышел к нам из столовой, откуда доносился запах кислых щей. Был он небольшого роста, худощавый, на вид лет сорока. Он расцеловался с Дашей, на нас же взглянул насторожённо: с чем, мол, пожаловали?

Показалась и его жена — пышная молодая женщина с располагающей улыбкой. Звали её Анна Павловна.

— Дашутка пришла! — она обнялась с Дашей. — Милости просим, заходите! — она указала на дверь столовой.

Мы вошли туда, где стояли два длинных стола, за которыми сидели дети разных возрастов. Самому младшему было на вид лет шесть, а старшим детям около пятнадцати.

При нашем появлении они встали.

— Садитесь! — усадил их директор.

— Даша, садись ко мне! Нет, ко мне! Даша, сюда, здесь место. И тарелка! — наперебой зазывали Дашу дети.

Даша обошла их, целуя маленьких.

— Вот так и живём, — сказала Анна Павловна. — Дружно и весело.

Нам показали другие комнаты этого большого дома. Везде царил порядок, но скрыть того, что здание не ремонтировалось добрых три десятка лет, увы, было нельзя.

Директор был не слишком приветлив, он не понимал — кто мы такие. Его жена, напротив, вела себя гостеприимно.

— Сергей Никитич, а меня ехать зовут наши гости, — наконец решилась сказать Даша. — Экскурсоводом по «Золотому треугольнику».

— Давно их знаешь? — спросил директор, оглядывая нас с пристрастием.

— Со вчерашнего дня, — потупилась Даша. — Это Кирилл...

Директор сделал паузу, посмотрел в глаза Кириллу, потом мне.

— Поговорить надо, — сказал он.

Мы уединились в кабинете директора, представлявшем собой крохотную комнатушку, со стоящим на столе стареньким компьютером.

Директор прикрыл дверь.

— Куда девку зовёте? Зачем вам она? — подозрительно, почти враждебно проговорил он.

— Показать нам города... — начал было Кирилл, но директор внезапно перебил его.

— Показать города? А потом она оказывается в Москве на Тверской, там где эти... Или того хуже, в Египте или Турции. У меня уже двоих девчонок в рабство продали обманом. Я своих детей не отдам! — выкрикнул он.

Мы опешили.

— Сергей Никитич, я хотел бы сделать благотворительный взнос на ремонт и хозяйство вашего дома, — вдруг предложил Кирилл — весьма сухо и деловито. — Отдать деньги лично вам под расписку, не называя себя и без всяких формальностей.

— Купить хотите? Я не продаюсь! Подлое время, всё покупается, всё продаётся, никому верить нельзя! Я за моих детей душу отдам! — продолжал директор на повышенных тонах.

— Успокойтесь, Сергей Никитич, — предложил я. — Нам ничего не нужно. Кирилл хочет вам помочь, вот и всё.

— Это с какой же стати? — сощурился директор.

— А вы думаете, ничего уже не осталось честного на Руси? — перешёл в наступление Кирилл. — Один вы херувим-бессеребренник. Берите деньги, они вам нужны.

— Я так не умею. Либо я вам даю отчет по каждой истраченной копейке, либо отказываюсь, — сбавил тон директор.

— Хорошо. Согласен.

Кирилл вытащил из кармана куртки пакет. Как видно, он заготовил его заранее, в машине.

— Здесь пятьсот тысяч рублей, — сказал он.

Директор лишь на мгновение потерял дар речи, но затем сел, вскрыл пакет и принялся считать деньги. Посчитав, придвинул к себе листок бумаги и стал писать расписку.

— Дана... кому?

— Демидову Кириллу Юрьевичу... — подсказал Кирилл.

Директор закончил писать и, встав, отдал листок. Кириллу.

— Ну если с Дашей что случится! Душу выну, — пообещал он.

— Это вместо спасибо? — сказал я.

— Нет, — сказал он. — Вместо пожалуйста.

— И ещё. Я хотел бы оформить генеральную доверенность на ваше имя, — продолжал Кирилл спокойно. — У нас есть автомобиль «Газель», новый, всего километров пятьсот пробега. Я хочу передать его вашему детскому дому. С правом перерегистрации, продажи, чего захотите. Нам он больше не нужен.

Директор снова сел. С минуту он размышлял. Подозрительность боролась с остатками доверчивости.

— Кому принадлежит машина? — спросил он.

— Нашей сотруднице Елизавете. Она с нами... Машина приобретена законно, но её могут разыскивать, это я вам прямо говорю. Разыскивают ее в связи со мной, к машине это отношения не имеет, отобрать её у вас не имеют права. Вы вправе сказать — где, когда и от кого её получили. Ничего из того, что вы знаете, вы не должны скрывать.

На этот раз директор задумался глубже. Я смотрел на Кирилла и радовался. Нет, не его щедрости, для его капитала это была мизерная потеря. Я радовался его способности принимать быстрые и правильные решения.

Наконец директор тряхнул головой.

— Идёт.

— Отлично. Тогда мы прямо сейчас поедем в нотариат и оформим документы.

— Хорошо, я сейчас оденусь.

Мы снова вышли к детям. Даша сидела рядом с мальчишкой лет десяти, который ластился к ней, не сводил с неё влюблённых глаз.

— Езжай. Отпускаю, — сказал Даше директор..

— Спасибо! — Даша просияла. — А это братишка мой названый, Илюшка, — указала она на мальчика. — Мы с ним из одного роддома.


* * *
Мы снова загрузились в то же такси, уже вчетвером, и поехали в центр. По дороге высадили Дашу, велев ей быть готовой завтра к десяти утра. А ещё через пятнадцать минут собрались у нотариуса. Здесь всё было рядом.

Лиза, узнав о предстоящей сделке, удивленно спросила:

— А поедем­то на чём дальше?

— Погоди. Степ бай степ, — сказал Кирилл.

— Ну как знаешь.

Через полчаса документы были оформлены. Кирилл попросил Сергея Никитича подкинуть нас на «Газели», из которой Васюта уже выгрузил все наши вещи, до какого­нибудь автоцентра, где торгуют автомобилями.

Первым нам встретился салон иномарок, принадлежащих «Дженерал Моторс» — «Шевроле», «Хаммеры», «Опели».

— Ну вот здесь и остановимся, — сказал Кирилл.

Мы вышли из машины и распрощались с директором.

— Я вам буду отправлять отчеты по электронной почте, — сказал он Кириллу.

— О’кей, — ответил тот.

Мы последний раз взглянули вслед удалявшейся нежно­зелёной «Мечте» и вошли в салон.

«Хаммер» был отвергнут сразу.

— Народ только пугать, — сказал Кирилл.

Из имеющихся в наличии остановились на опелевском минивэне «Зафира», в котором при желании можно было откинуть два дополнительных кресла. К нему заказали багажник на крышу и кое­какие примочки.

После того, как Кирилл пообещал приплатить за скорость, нам было обещано, что завтра в десять ноль­ноль укомплектованная и зарегистрированная на Елизавету Штурм «Зафира» будет ждать нас в салоне.

— Не имей сто рублей, а имей сто тысяч, — прокомментировала Лиза.

— Деньги — это чеканенная свобода, — ответил Кирилл.


* * *
Я проснулся среди ночи в областной гостинице с вопросом, который возник ещё во сне. Что я здесь делаю? Зачем мне это? Я монархист? Преобразователь общества? Мне нужны деньги? Приключения?

Нет, нет и нет.

Так вышло — вот ответ. Или назвался груздем — полезай в кузов, о чём я не устаю твердить.

Груздем я назвался, когда согласился вывезти Кирилла за пределы периметра, не догадываясь ещё, что это свяжет меня с ним надолго, может быть, навсегда. Но я не претендовал на роль руководителя проекта, если можно так выразиться. Кирилл прекрасно сам мог решать все вопросы, воли и ума ему вполне хватало.

Какова же моя роль?

Быть сбоку припёка как­то обидно.

«Попроситься, что ли, в отставку?» — подумал я. И снова заснул.


* * *
Впрочем, уже на следующий день я понял, зачем я здесь.

Это произошло, когда Лиза Штурм познакомилась с Дашей. Кстати, фамилия у Даши была самая простая: Егорова. В каком­то смысле Егоровой была и Лиза, если вспомнить моего сына, роман с которым у нее закончился, но не забылся.

Одна женщина на борту — это терпимо. Но две молодые женщины при двух молодых мужчинах в одной машине — это многовато.

Началось с рассадки в нашу новую машину цвета «метро», как было обозначено в документах. Это нечто среднее между тёмно­серым и тёмно­синим.

Благодаря багажнику на крыше, почти все наши вещи, кроме звонниц, заняли место там, что позволяло в принципе создать ряд дополнительных сидений.

Кирилл, который до того ехал рядом с водителем, внезапно предложил мне занять его место, мотивируя, что мне так будет удобнее. На заднем сидении грозил образоваться треугольник из двух девушек и царевича, но Лиза, видя такую перспективу, заявила, что всегда мечтала ездить на откидных креслах. Васюта создал третий ряд из одного места для Лизы, где она и уселась.

Идеальная позиция для того, чтобы держать под наблюдением весь салон и подавать оттуда свои реплики.

Кресты с колоколами лежали рядом с нею один на другом.

Я же сидел спиной к ним и чувствовал волосами на затылке, как сзади нарастает напряжение.

В каждой маленькой компании, тем более, в такой, все участники которой вынуждены находиться вместе с утра до вечера, создается определенная психологическая атмосфера. Появление нового персонажа её меняет, иногда очень ощутимо.

Лиза была единственной женщиной в нашей «газели», она своим поведением очень тонко намекала на существование между ней и мною особой привязанности, возникшей до поездки. Иногда говорила, а помните, Дон, вы мне рассказывали про Физтех и свою кафедру? Вроде, без всякой цели. Но Таня недаром намекала на то, что её дочь — та ещё штучка.

Кирилла она непрестанно задирала, называя «Высочеством» и высмеивая за любые ошибки. Надо сказать, он относился к этому совершенно по­мужски, то есть не обращал внимания и не старался ответить уколом. Дружеская пикировка часто приводит к любви, как ни странно, но если объект насмешек не реагирует, женщине становится скучно.

Тем более, что несмотря на небольшую разницу в возрасте, Лиза была неизмеримо опытнее Кирилла в любовных делах. Она прошла через нешуточный роман с женатым мужчиной, каковым был мой сын.

Поэтому уже через несколько дней после нашего отъезда Лиза почти перестала доставать Кирилла и переключила внимание на Васюту. Наш водитель был простоват, бесхитростен, но отнюдь не мальчик. Как ни странно, Лиза почти не отпускала в его адрес шпилек, а вела себя даже покорно, покоряясь физической мощи Васюты.

И вот появилась Даша.

Кирилл так стремительно обнаружил свои чувства, что Лиза не могла этого не заметить и взревновала. Как так? Она покажет, кто в этой машине первая дама при дворе Государя.

Мне не оставалось ничего другого, как быть при этом дворе тайным советником и во­время распутывать интриги. Я уже упоминал модное слово «коучер». Почти что кучер. Вот таким кучером экспедиции мне и пришлось быть.


* * *
Даша ждала нас на улице с рюкзачком, в кроличьей шубке и мягких меховых сапожках.

Она уселась рядом с Кириллом, и он представил её Лизе и Васюте.

— Это наш гид. Зовут её Даша... Даша, с этой минуты мы все на «ты», исключая нашего старейшину. Его зовут Дон, или Алексей Данилович. Сзади сидит Лиза, а водителя нашего зовут Василий, он же Васюта.

— Поняла, — кивнула она. — Вам большой привет от Сергея Никитича. Он вчера ребят катал на машине. Сначала девочек, а потом мальчиков. Ко мне заезжал и подарил мне — вот!

Она с гордостью достала из кармана шубки новенький мобильник.

— Расспрашивал о вас. Кто вы такие и чем занимаетесь. А я и не знаю, — огорчённо сказала она.

— Ну, это дело поправимое, — начала Лиза. — Мы едем с инспекцией владений нашего нового Государя. С тобой рядом сидит будущий российский император...

— Лиза... — недовольно проговорил Кирилл.

— Высочество, я разве тайну какую выдаю? — притворно изумилась Лиза. — Ты сам об этом на весь мир раструбил.

— Это правильно. Надобно хозяйство осмотреть перед тем, как работать, — согласилась Даша.— На заметку что­то взять. В Баранове водопровод уже три года не работает. Из колодцев воду носят.

— Высочество, запиши, — сказала Лиза. — Починить водопровод.

Кирилл только недовольно передёрнулся.

— Вы позволите? — спросила Даша. — Я обещала Сергею Никитичу позвонить, как выедем.

Она набрала номер на мобильнике.

— Сергей Никитич, это Даша... Да, уже едем в Баранов. Не волнуйтесь. Мы на проверку едем. Кирилл работает царевичем, готовится стать императором... — Она зажала трубку ладонью и спросила Кирилла шепотом: — Всея Руси?

Кирилл неохотно кивнул.

— Да­да. Всея Руси, — подтвердила Даша.

Потом она долго слушала ответ, смотря на Кирилла с возрастающим беспокойством.

— По­моему, здоров, — наконец сказала она. — Ну я позвоню в случае чего... Волнуется, — улыбнулась она, выключив мобильник.

— Его можно понять, — прокомментировала Лиза. — А что, разве я не права? — уже всерьез завелась она, заметив, что Кирилл обиделся. — Там сотню баксов дал, здесь пятьсот сунул, машину детям подарил... У тебя на всю Россию денег все равно не хватит, не надейся! Не дырки затыкать надо, а переустраивать всё!

— Дай срок, переустрою, — сквозь зубы произнес он.

Дальше поехали молча.

— А ребятишки счастливые были, — тихо сказала Даша. — Он им дал бибикать.

— Угу, дадим всей Руси побибикать немного, — проворчала Лиза, но уже без злости.


* * *
До Баранова оставалось не более ста километров, когда вдруг посыпались тревожные сообщения.

Сначала мне позвонил Фельдман и сообщил, что через источник в ГУВД Москвы ему стало известно, что на наш след вышли. По номеру «Газели» определили покупателя Лизу Штурм, по ее фамилии узнали все мобильные телефоны, зарегистрированные на ее имя, по нашим звонкам засекли наше расположение.

— Никому пока не звоните. Вас пеленгуют, — сказал Фельдман и повесил трубку.

Но почти тут же Лизе позвонила мама и сказала, что приезжали какие­то люди в штатском, назвались милицией и интересовались, где Лиза. Мама, конечно, ничего не сказала.

И буквально через пять минут Даше позвонил Сергей Никитич и рассказал, что у него узнавали, как он получил «Газель», пришлось показать документы, а самое главное — он рассказал, что довез нас до салона автомобилей и что Даша поехала с гостями в Баранов.

Сергей Никитич сказал, что приезжали на двух черных джипах. Человек семь крутых мужиков. Как­то непохоже это было на милицию.

Я посмотрел на часы. Полчаса у нас было в запасе. Если нас будут преследовать со скоростью, превышающей нашу среднюю в 80 километров на 20 км, то расстояние в 40 км съедят за 2 часа. Если же они поедут очень быстро, то ещё до въезда в Баранов нас могут догнать.

— Прибавить скорость можешь? — спросил я Васюту.

— Попробую. Но мы нагружены прилично. Да и дорога...

Бедный наш минивэн «Зафира», надрываясь, выжал из себя скорость 95. Дальше разгоняться Васюта отказался — полетят рессоры на такой дороге.

— А сколько внедорожник может здесь развить? — спросил я.

— Смотря какой. Но сто тридцать дать может.

Все притихли, понимая, что шутки кончились Нас догоняла какая­то неизвестная и грозная сила. Спрятаться было практически негде, местность была безлюдна, никаких дорог в сторону от главной трассы не отходило.

Изредка навстречу попадались грузовики.

Я посматривал в боковое зеркало заднего вида, пока не заметил сзади на шоссе две черные точки, которые приближались. Без сомнения, это были они.

— Не гробь машину. Можешь сбросить скорость. Нам не уйти, — сказал я Васюте.

Васюта чуть сбавил, и уже через несколько минут передний джип обогнал нас, а второй пристроился сзади. Создав дистанцию метров в сто, передний джип развернулся и встал поперёк дороги, практически загородив нам проезд. Оставалась обочина, но риск был слишком велик.

Задний сделал то же самое.

Мы оказались в ловушке. Васюта заглушил мотор.

Из переднего джипа лениво вышли трое молодцев явно бандитсякого вида и, скрестив руки на груди, застыли в ожидании. Впрочем, отличить бандита от мента, если на менте нет формы, не представляется возможным.

Пассажиры задней машины тоже вышли из нее.

— Что будем делать? — спросил я тихо.

— Им нужен только я, — сказал Кирилл.

Он прикрыл глаза, сдвинул ладони ковшиком, будто вознамерился собрать в них падающую с небес влагу, и прошептал:

— Святая Богородица, спаси и сохрани...

С этими словами он вышел из машины.

Братки лениво смотрели на него.

Кирилл подошел к ним, и они обменялись какими-то фразами. После чего Кирилл сел в джип на заднее сиденье, два бандита заняли места по обе стороны от него, а третий уселся впереди.

Моторы взревели, и оба джипа умчались откуда приехали. Стекла были тонированы, я не смог разглядеть Кирилла в машине. Но номера обоих джипов запомнил.

С минуту мы сидели молча, потрясённые происшедшим.

Наконец Васюта завел мотор и наша машина медленно двинулась вперед.

— Куда едем, Алексей Данилыч? — спросил Васюта.

— В Баранов, — сказал я. — Мы должны быть там.

Васюта нажал на газ.

1 2 3 4 Часть 3