Александр Житинский "Государь всея сети (15)
"

Через два часа кавалькада из трёх автомобилей со скоростью сто двадцать километров в час мчалась по направлению к городу Быкову. Прекрасное шоссе на Быков началось сразу же, как мы выехали из Козлова.

Впереди в белом лимузине компании BykoLux ехали Кирилл с Дашей и сопровождающий их амбал с белым шарфом.

За ними в чёрном лимузине компании BykoMax ехали мы с Лизой и ангел в черном шарфе.

Следом поспешал Васюта на «Зафире» с нашими пожитками, звонницей и коллекцией картин Козловичева.

Через полтора часа мы были на месте.

Город Быков встретил нас новыми добротными домами в пять­шесть этажей, в отделке которых преобладали мрамор и хромированная сталь. Многие здания были увенчаны остроконечными башенками, назначение которых было трудно понять. Это был ярковыраженный новорусский стиль с его чрезмерностью во всём, кроме красоты.

По мере приближения к центру этажей становилось больше. Мы уже мчались по бульвару, украшенному искусственными пальмами, к двум высотным домам, которые торчали по обе стороны друг против друга и, по всей вероятности, были офисными зданиями БыкоМакса и БыкоЛюкса.

Между ними стояла обыновенная нефтяная вышка с двумя массивными штуковинами наверху, которые мерно двигались вниз­вверх в противофазе, высасывая из недр земли ценный продукт.

Впрочем, вышка была необыкновенная, потому что была выкрашена золотой краской, а точнее, позолочена, будто шпиль Петропавловки, да и качала она не нефть, а что­то другое, ещё более ценное.

Откуда, чёрт возьми, нефть в средней полосе России?

А перед этой архитектурной триадой лежала абсолютно круглая площадь с гигантской скульптурой в центре, изображавшей быка с раздутыми ноздрями, рогами полумесяцем и широкой грудью, который мчался на нас в лучах заходящего солнца, пока мы в свою очередь мчались к нему в лимузинах.

Бык был тоже сплошь золотым, он ослепительно блестел своими крутыми боками, и это не позволило мне сразу понять, что это не бык, а кентавр. Это стало ясно, когда мы уже объезжали это чудовище. Передняя часть быка плавно переходила в золотой «мерседес» шестисотой модели с золотым бампером, багажником и колёсами.

Впечатление было оглушительное, чего, видимо, и добивался скульптор.

— Церетели? — впервые нарушил я молчание, царившее в лимузине всю дорогу.

— Нет. Его ученик, — ответил сопровождающий.

— Ё­моё... — только и сказала Лиза.

Вопреки моим ожиданиям, торжественной встречи царевича не последовало, и лимузины, обогнув золотого кентавра, разъехались в разные стороны. Белый лимузин повернул направо, а наш налево. Васюта как преданный охранник направил «Зафиру» вслед за Кириллом.

— Куда повезли наших друзей? — спросил я амбала.

— В гостевую резиденцию БыкоЛюкса, — ответил он.

Стало ясно, что нас поделили, чтобы никому не было обидно.

Объезд кентавра был, по всей видимости, необходимым элементом ритуала, потому как нам пришлось возвращаться обратно по тому же пальмовому бульвару, в конце которого точно посредине, упиралась в небо золотая вышка между двумя небоскребами. Впрочем, это были провинциальные небоскребы не более шести этажей.

На мой вопрос, что же качает это позолоченное диво, наш ангел­хранитель только загадочно улыбнулся.

— Жидкое золото... Да мы и сами не знаем. Это коммерческая тайна. Журналисты так называют... Люди говорят, что­то радиоактивное... Этот... полоний.

— Да ладно заливать! — не выдержала Лиза. — Полоний!

— Врать не буду. Не знаю, — пошел он на попятную.

Вышка принадлежала БыкоЛюксу, а ряд золочёных хранилищ, располагавшихся неподалёку, был собственностью БыкоМакса. Там жидкое золото хранилось, оттуда перекачивалось на перерабатывающий завод, и уже с завода развозилось по заказчикам в виде слитков.

В основном, шло за рубеж.

Как можно было легко догадаться, между обеими фирмами царили отношения «заклятой дружбы». Существовать друг без друга они не могли, но одни хотели продать подороже, а другие купить подешевле. Попытки стать монополистом в производстве­сбыте «жидкого золота» со стороны обеих фирм были не раз, особенно в начале девяностых, но они пресекались киллерами. Громкие заказные убийства топ-менеджеров обеих фирм ещё были в памяти быковчан, так что теперь уже БыкоМакс не пытался пробурить собственную скважину, а БыкоЛюкс не строил собственных хранилищ и сетей сбыта.

Что не лишило киллеров работы. Убийства на почве передела более мелкой собственности или рынка были здесь обычным делом, а уж перестрелки между криминальными группировками давно превратились в излюбленное шоу быковчан. Обычно они происходили у золотого кентавра, именно там главари преступных группировок забивали «стрелки».

Все эти сведения я почерпнул уже на следующее утро, проснувшись рано, и в одиночестве вкушая завтрак в общении с официанткой Марусей. Лиза ещё спала в своей комнате, а мне не терпелось зайти в Сеть за новостями.

Накануне удалось созвониться с Кириллом и узнать, что их тоже разместили по­царски и накормили ужином. Торжественный вечер встречи с хозяевами Козлова планировался сегодня в казино «Коррида», где имелся большой концертный зал.

Интернет первым делом принес мне письмо от Фельдмана.


«Уважаемый Алексей Данилович!

Насколько мне известно, вы уже в Быкове, куда приглашены по моему совету. Оба владельца фирм — мои старые приятели, коллекционеры картин. Казбек предпочитает старых мастеров, а Феликс — авангард. Оба заинтересованы в судьбе Кирилла и готовы всячески помочь развитию «Виртуальной России». Вы спросите, с какой целью? Исключительно с целью возможных будущих благ от монарха и, может быть, даже установления в Быкове царской резиденции в перспективе. Дворцы они построят, в этом не сомневайтесь.

В этой связи позвольте выразить надежду на то, что вы станете нашим союзником в правильном строительстве сетевой России, которая должна стать виртуальным прообразом будущей реальной. В Кремле смотрят на затею весьма положительно и заинтересованно. Собственно, ничего от вас не требуется, кроме того, чтобы уберечь наследника от неадекватных действий и заявлений и помочь ему в развитии ресурса. Необходимые технические специалисты уже посланы в Быков. Три программиста, системный интегратор , администратор и два модератора форумов. Последних рекомендовала администрация Президента.

Желаю Вам всяческих успехов!

Ваш Давид.

P.S. Вышел первый номер журнала «Государев круг». Интересны Ваши впечатления.»


— Как же это у них всё ловко схвачено... — пробомотал я. — Только ветер подул, сразу...

И ведь не упрекнуть ни в чём. Разве я не хочу правильно строить Россию? Но я понимаю под этим стройку, а они строй. Им нужен строй, при котором сохраняется статус кво. А нам это кво уже не тово...

Так я каламбурил про себя, доедая яйцо в мешочек с барского плеча королей «жидкого золота».

— А скажите, царевич не женат? — спросила Маруся.

— У него есть невеста, — сухо ответил я.

— Я так хотела, чтобы он к нам приехал! Пусть хоть с невестой! Но выпало принимать тем... — она мотнула головой в сторону. — Он такой красивый!

— А где вы его видели? — поинтересовался я.

— Да в журнале! Нам принесли целую пачку вчера.

— Ого! Уже принесли? Дайте­ка посмотреть.

Она принесла журнал.

С обложки глядел Кирилл в парадном костюме императора, скипетр и держава, все дела. Мальчик действительно был красив, но даже не это было главным. У него в глазах были вера и уверенность. Такому Государю России хотелось присягать и служить. Образ был выбран правильно, потому что правильным был исходный материал. Но из него собирались вылепить нечто другое.

Я пробежал статьи, перемежаемые обычной глянцевой рекламой от Армани, Хьюго Босса и Феррари. В качестве передовой стояла толковая статья историка Фихтенгольца о самодержавии в России, интервьюировались Патриарх, спикер Думы и Иосиф Кобзон. В качестве литературного материала публиковался отрывок из нового фантастического романа «Государев дозор».

Было немного и о моей персоне. Журналист Анжела Валяева, она же главный редактор журнала, в краткой биографической справке о Кирилле Первом упоминала меня в качестве одного из главных наставников царевича и создателя крупной информационной системы. Впрочем, сама система не разглашалась.

То есть, всё было солидно, никто не ломился в открытую дверь. Существование наследника Российского престола преподносилось как аксиома. Он был дан свыше. Только высота, с которой он был дан, подразумевалась совсем не та, что была на самом деле.

Про Богородицу не было ни слова. Даже в интервью Патриарха о знамениях говорилось скупо и туманно.


* * *
Я отложил журнал и занялся сайтом Виртуальной России. Там шла работа. Счётчик по­прежнему вертелся, перевелив уже за полмиллиона. Появилась кнопка «Государевы рескрипты», а под ней первый рескрипт Государя.

1. Повелеваю создать форум без премодерации со свободным доступом всех зарегистрированных подданных для прямого обращения к Государю.

Однако, самого форума ещё не было. Я понял, что Кирилл приступил к строительству своей державы и решил пока ему не мешать. Посмотрим, что он придумает.

Потом я направился в ЖЖ Кирилла, чтобы посмотреть, как юзеры восприняли появление Виртуальной России. Там я нашел свежий пост Кирилла, написанный вчера вечером.


kirill_1
3 февраля 20... г.

Братья и сестры!

Мне хотелось бы знать, как вы относитесь к десяти правилам или, если хотите, аксиомам, которые я изложил в Виртуальной России.

Согласны ли вы с ними?

Поверьте, я много думал над краткими постулатами Российской империи. Я знаю, что имперское мышление русских предано анафеме многими. Но я никому его не навязываю. Русским называет себя тот, кто согласен с моими постулатами. Империя строится не на подчинении других народов русскому народу, а на добровольном принятии того, что я назвал и определил как русское.

Еще раз напоминаю вам, братья, что перед каждым понятием подразумевается слово «виртуальный».

Но именно с этим народом я хочу жить и повелевать им, служа ему верой и правдой.


Я, как вы знаете, недолго провел в Сети. Мой стаж в Живом Журнале составляет всего год. Но даже я знаю, как опасно задевать там национальное. Не было и не будет кровавее виртуальных битв в ЖЖ, чем битвы по национальному вопросу. Я никогда в них не участвовал, хотя читал с интересом, иногда с волнением или возмущением.

Сейчас мальчик вызывал огонь на себя и он его, конечно, получил.

Сколько бы он ни говорил о виртуальности, никто не хотел этого понимать.


* * *
«Вот я, русский в пятом колене, да и то потому, что глубже не знаю, не согласен с твоими постулатами. И на этом основании ты отказываешь мне в том, что я русский?»

«Как бы ни называло себя угнетение, оно остается. Вы всё равно «самые смелые, сильные и добрые». Самые-самые. А другие — говно!»

«Слюшай, а давай ты татарами подданных назовешь, а? Слабо?»

«Король неприятно гол».

«А евреям вы тоже прикажете перекрашиваться в русских? Таки они могут взбрыкнуться.»

«Красиво говорите, Кирилл.»

«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить.»

Я привёл здесь только несколько реплик, отбросив похабщину и приколы. Но и из них ясно, что постулаты Кирилла были восприняты неоднозначно. Однако, нашлось и немало защитников, на которых искренность царевича и попытки найти общую формулу русского произвели впечатление. Кто же мы в конце концов? Если мы не самые сильные, смелые и добрые, то зачем мы под Богом? Мы никому не хотим зла и смиренно пойдём за нашим Государем туда, куда он поведёт нас, ибо верим ему.

Вот такие высказывания вызывали приступы бешенства у либерального крыла. А возможность назвать русскими инородцев вызывала истерику у нацпатриотов, привыкших высчитывать проценты национальных кровяных шариков.

Тем не менее, счётчик крутился, Империя росла. Очень любопытно было бы взглянуть на статистику!

Мне очень не хотелось просить Фельдмана об одолжении, но я всё же написал ему письмо с просьбой прислать мне логин и пароль для хотя бы ограниченного доступа к страницам адинистраторов, где я мог бы посмотреть на верноподданных — кто они и откуда.

Через полчаса я получил этот доступ и тут же переслал его Кириллу. Он должен это знать.

По­видимому, Кирилл с утра занимался тем же, что и я. Ответ я получил мгновенно: «Спасибо, Дон!»

Однако, через пять минут он написал, что его не пускают на страницу админа. Видимо, кроме логина и пароля, существовал контроль по IP­адресу. Фельдман не хотел, чтобы царевич знал своих подданных в лицо.

О’кей, я буду сбрасывать ему статистику письмом или по аське.

Не без волнения я зашел на страницу админа и стал делать выборки подданных по различным признакам. На момент моего посещения количество подданных равнялось 754 897 юзерам.

Прежде всего, меня удивило необычно высокий для Интернета процент заполнения опциональных данных. Почти все указывали и образование, и профессию, и национальность. Не говоря о возрасте и месте жительства.

Впрочем, для юзеров, согласных с тем, что смирение паче гордыни, а соборность важнее индивидуальности, это было неудивительно.

Конечно, первым делом я исследовал национальный состав. И каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что русских в виртуальной России меньше половины! Причем, это были по преимуществу очень молодые люди, тинэйджеры, живущие на периферии. На Урале и в Сибири. Москвичей и питерцев было немного, зато только среди них попадались менеджеры высшего звена. Думаю, что это были те, кто подобно быковчанам, держал нос по ветру и спешил проявить лояльность.

На втором месте по численности стояли Казахстан и Средняя Азия, затем Азербайджан, Армения и немного грузин. Украинцев было довольно много, но все с востока Украины. Понятно, что прибалтов насчитывались единицы, зато других национальностей — от японцев и китайцев до индусов и мексиканцев было 20 процентов!

То есть, виртуальная Россия получалась даже более интернациональным государоством, чем были прежняя Империя и Советский Союз.

Что косвенным образом подтверждало постулат Кирилла о том, что русские — не национальность, а образ мыслей и чувств.

Но более всего меня лично радовал тот факт, что Россия получалась молодой.

Обо всём этом я по ходу дела докладывал в аське Кириллу. Он просил меня делать новые выборки. Например, его интересовал образовательный ценз. Так вот, людей с высшим образованием насчитывалось в процентном отношении гораздо меньше, чем в ЖЖ.

Неполное среднее — вот какое было образование у виртуальных русских.

Как ни странно, это известие Кирилла не опечалило, а воодушевило. На мой вопрос, что в этом хорошего, он ответил: «Дон, вы же понимаете, что мне не сварить кашу с умниками из ЖЖ. Там каждый сам себе царь. С либералами и демократами мне не по пути. У них нет Бога, кроме рынка и денег».

Впрочем, за последние два дня, когда слухи о благосклонном отношении Кремля к царевичу стали распространяться, возраст и образовательный ценз подданных увеличились. Русских по паспорту тоже стало больше. Наконец обозначился заметный приток евреев.

Мой персональный поиск дал следующие результаты: среди подданных были обнаружены Гена Блинов и все три мои вассалки, что меня не удивило, мачеха Кирилла и управляющий Пантелеймон, естественно, профессор Фихтенгольц и Давид Фельдман.

Моего сына в числе подданных не было. Лиза с Васютой ещё не успели вступить, как я понял. Поиск по фамилиям моих бывших коллег в Долгопрудном дал нулевой результат.

Да, забыл сказать. Вундеркинд Денис Козлов назвался виртуальным русским, как и его учительница Марья Семёновна. Богородица оказалась слишком весомым аргументом.

Не успели мы с Кириллом это всё осмыслить и обсудить, как явился PR­менеджер Павел Быков­Спасский, так он отрекомендовался, чтобы ознакомить меня со сценарием вечерней презентации Государя. Кирилл успел сообщить, что к нему тоже пришли по поводу вечернего мероприятия, и отключил аську.

Сценарий представлял собою чудовищную мешанину из сбора пионерской дружины, открытия съезда партии и курбан­байрама. Всё свалили в одну кучу — от выноса знамени Российской империи (его успели уже сшить) и исполнения «Боже, царя храни!» казачьим хором до парада кадетов­барабанщиков (где они их взяли?) и жертвоприношения барана.

Да­да, не быка, а барана. Бык был животным священным. Очевидно, элементы курбан­байрама шли от Казбека Дзагоева, уроженца Кабардино­Балкарии.

Меня начали одолевать сомнения, осилит ли эту программу наш царевич. Не воспримет ли он ее неадекватно, если пользоваться терминологией Фельдмана?

После чего нас с Лизой повели на обед. Никто не собирался воссоединять нашу группу. И это было неспроста. Кирилла хотели лишить возможности обсуждать ситуацию с друзьями. Впрочем, люди Казбека, которые нас обслуживали, объясняли это исключительно законами гостеприимства.

За обедом мы обсуждали с Лизой статистику, о которой я ей поведал, стараясь представить себе тысячи подростков где­то за Уралом, в Сибири, которые стали подданними Кирилла. Почему­то с таджиками и армянами было более­менее ясно. Там, кстати, возраст подданных был повыше.


* * *
О вечере и, тем более, о том, что последовало за ним, писать не очень хочется.

В зрительном зале казино собралось местное высшее общество, олигархи всех мастей, дамы света и полусвета. В оформлении зала и общества было много золота. «Золотой телец», он же Кентавр был местным божеством.

Свиту Кирилла, то есть нас, усадили в ложу справа от сцены. Самого Кирилла, как примадонну, держали где­то за пределами зала. На сцене стоял золоченый трон, увенчанный короной. К нему по проходу между креслами вела красная ковровая дорожка через весь зал.

Прозвучали фанфары, голос с неба сказал: «Дамы и господа! Сегодня мы встречаем в нашем городе наследника Российского престола Кирилла Первого!»

Казачий хор, располагавшийся на хорах, как и положено, запел «Боже, царя храни!» Зал встал и подхватил гимн. Многие украдкой пользовались шпаргалками.

Открылись центральные двери и в них показался Кирилл в горностаевой мантии, волочившейся за ним по полу. В правой руке у него была золочёная держава, в левой скипетр.

Под звуки гимна царевич прошествовал на сцену и занял место на троне.

Зрители тоже уселись.

Из­за кулис с двух сторон вышли главные олигархи — директора БыкоЛюкса и БыкоМакса. Один был довольно молод, высок и худ, с длинным и унылым носом, второй же — восточный красавец лет пятидесяти с сединой в усах.

Они приблизились к трону и отвесили царевичу глубокий поклон.

Царевич встал и скипетром указал обоим на ковровую дорожку.

Ничего такого в сценарии не было предусмотрено.

Олигархи, не ожидая подвоха, семеня как­то бочком, встали рядышком на дорожке лицом к Кириллу. Тот ещё более повелительно указал скипетром на пол.

Наконец они догадались и бухнулись перед ним на колени.

— Вау! — шепотом воскликнула Лиза.

Кирилл подошел к ним и по очереди дотронулся скипетром до правого плеча каждого.

— Посвящаю в рыцари Быка и Полумесяца! — замогильным утробным голосом возвестил царевич дважды.

Тишина в зале была такая, что я услышал тиканье своих часов. И в этот момент откуда­то с галерки на сцену полетело белое куриное яйцо. Описав красивую дугу, оно шлепнулось на пол сцены рядом с дорожкой, разбившись, натурально, всмятку. Олигархи, всё ещё стоявшие на коленях, пугливо покосились на него.

Первым опомнился пиарщик Быков­Спасский. Он вскочил на ноги и бешено зааплодировал. И весь зал захлопал, не жалея ладоней.

Непонятно было, правда, чему аплодируют — посвящению в рыцари или упавшему яйцу.

Кирилл вернулся на трон и сделал знак олигархам, чтобы они удалились. И они удалились с плохо скрываемым ужасом на лицах. Следы яйца были мгновенно удалены с помощью уборщицы с тряпкой и на сцене начался концерт.

Трон находился в глубине, у задника, расписанного неизвестным художником в стиле Ильи Глазунова. Перед троном было довольно большое пространство сцены, на котором и начал разыгрываться концерт, состовший из песен и танцев, причем певцы занимали позицию сбоку сцены, чтобы иметь возможность обращаться и к трону, и к залу.

Слава Богу, концерт не был длительным. В конце по сцене промаршировали кадеты­барабанщики в количестве восьми человек, на этом празднество в зале закончилось, и зрители, одевшись, переместились на площадь перед Кентавром, где горели факелы и кунаки Казбека держали за рога жертвенного барана.

Олигарх в шубе подошел к ним и принял из рук кунака длинный кинжал.

К нему подтащили упиравшегося барана. Олигарх прицелился, как тореро перед заключительным ударом шпаги, и вонзил кинжал в шкуру животного. Баран дернулся и упал у ног олигарха, источая кровь из раны.

И тут же по бокам Кентавра в небо вонзились фейерверки.

Это было чертовски красиво. Как это выдерживал царевич, я не знаю. Лиза кусала губы, чтобы не расхохотаться, но Даша была серьёзна и даже печальна. Лишь Васюта был олимпийски спокоен.

Барана уже свежевали. Напрашивалась мысль о шашлыке и тут же эта идея была реализована. Наследник со свитой получили приглашение в сауну. Оба олигарха пригласили нас, когда мы зашли обратно в казино и царевич принялся раздавать автографы на программках, как суперзвезда. К нему выстроилась небольшая очередь, все были приятно возбуждены, лишь Кирилл был невозмутим и расписывался старательно, вензелем К I, который, надо сказать, рисовал весьма умело.


* * *
Когда очередь закончилась, главные олигархи подошли к царевичу.

— Ваше... величество... — Феликсу Портянко ещё плохо давалось это обращение. — Не желаете ли попариться? У нас чудесная сауна. Приглашаем всех ваших друзей, — он кивнул на нас, ожидавших в стороне.

Стиль ещё не выработался. Речь выдавала не придворного, а бывшего официанта, кем Феликс и был в молодости, пока не приватизировал недостроенную бурильную установку на окраине поселка Быковка. То есть, установка тогда уже работала, она просто ещё не добурилась до «жидкого золота».

— Шашлыки, напитки, фрукты! — молодецки подхватил Казбек, бывший директор местного рынка.

Сведения о прошлом олигархов мы узнали уже в сауне. Предложение идти туда смешанной компанией вместе с Дашей и Лизой было мгновенно и твёрдо отклонено Кириллом. Однако, на остальное он согласился. Я понял, что ему хочется прощупать олигархов и понять, чего они хотят от него.

Предположить, что они пекутся о будущем России, было бы рискованно.

Поэтому девушки были отправлены в резиденцию БыкоЛюкса под охраной Васюты. Перед этим мы успели договориться о воссоединении нашей группы, пообещав олигарху Казбеку, что вторую половину нашего пребывания в Быкове будем жить у него. Однако, сроки пребывания не оговорили.

Итак, мы вчетвером отправились в сауну, которая находилась тут же, при казино, а барана унесли разделывать на шашлыки.

Новорусские сауны — это не совсем бани. Вернее, совсем не бани. Это клубы, где можно ходить голым, завернувшись лишь в простыню, и посещать разные залы, начиная от фитнеса с бассейном и кончая кинозалами и отдельными кабинетами, оборудованными для интимных свиданий.

Безусловно, где­то имеется и сама парилка, в которую можно и не заходить или же, обозначив посещение, забыть о ней и сидеть за столом с закусками и выпивкой, наслаждаясь красотками из обслуживающего персонала, которые порхают в бикини туда­сюда, пока наконец кто-нибудь из гостей не увлечет красотку в полутёмную комнату с музыкой Мориконе и двуспальной лежанкой. Сауна в Быкове была именно такова.

Первым делом Кирилл распорядился убрать красоток и заменить их официантами в смокингах. Это было сделано, хотя на лицах олигархов возникло легкое сожаление. Они так хотели сделать будущему монарху приятное!

Затем царевич разделся до трусов и отправился в зал фитнеса. Было видно, что он не впервые упражняется со снарядами. На его крепкую развитую спортивную фигуру приятно было смотреть.

Я не стал рисковать на снарядах, а просто прыгнул в бассейн. Олигархи молча присоединились ко мне, фитнес им тоже был чужд.

Так мы и плавали туда­сюда, пока Кирилл отжимал штангу в положении лёжа. Закончив, он обмылся под душем и зашел в парилку. Мы с олигархами сделали то же самое.

Феликс Портянко был худ и нескладен, Казбек Дзагоев с поросшей седыми волосами грудью заставлял вспомнить мандельштамовские строки о Сталине: «что ни казнь у него, то малина, и широкая грудь осетина...»

— Как вам у нас нравится, ваш­личсство? — подобострастно спросил Портянко.

Официант продолжал жить в нём, даже имея капитал в несколько миллиардов.

— Да­с, прекрасный городок... — Кирилл закинул одну голую ногу на другую, и я понял, что сейчас опять будет цирк. Ну не мог он с ними разговаривать о судьбах России! Не получалось.

— Десяти лет нету, — сообщил Дзагоев. — Раньше был посёлок.

— Я даже подумываю, не перевести ли сюда столицу будущей России... — продолжал царевич.

Если в Портянко жил официант, то в царевиче неизменно в таких ситуациях возникал Бендер напополам с Хлестаковым.

Олигархи насторожились.

— Стратегически это было бы самое верное решение. Вспомним, что Вашингтон — не самый большой город Америки и совсем никудышный торговый центр. Это административный город. Цитадель власти.

Он опять перекинул ноги. Олигархи завороженно смотрели, как он это делает.

— Питер и Москва сделали своё дело. Власть не должна сращиваться с крупным капиталом, как вы думаете? — спросил царевич.

Лица олигархов вытянулись. «А мы?» — читался на них жалобный вопрос.

— А вам придётся идти во власть, — ответил на этот немой вопрос Кирилл. — Вам я намерен дать должность премьера, — указал он жестом на Портянко. — А Казбек будет командовать Думой... Ах да, какая Дума! Я же ее распущу! Пардон, забыл... Казбека назначу министром торговли.

Глаза олигархов стали масляными. При этом они оба посмотрели на меня, как бы спрашивая: а кем же тогда будет главный наставник, ваш­личсство? Признаться, этот вопрос заинтересовал и меня в таком раскладе.

— Алексей Данилович станет Канцлером! — провозгласил Кирилл.

Ввиду полного непонимания функций Канцлера, этот вопрос замяли, ограничившись многозначительным поджиманием губ. Кирилл самой интонацией дал понять, что Канцлер — это очень круто.

— У меня, знаете ли, очень простой принцип, — продолжал Кирилл. — Впрочем, перейдём к столу.

Мы вышли из парилки, окунулись в бассейн и уселись за накрытый стол, рядом с которым навытяжку стояли два официанта.

— Я буду казнить, — продолжал Кирилл, как ни в чём не бывало, накладывая себе в тарелку закуску. — Нет-нет, — отверг он протянутую к его бокалу официантом бутылку вина. — Сок, пожалуйста...

Официант налил сок в высокий стакан.

— Да, казнить... — мечтательно продолжал Кирилл. — Царь должен казнить и должен миловать. Это его прерогатива. Как вы считаете?

Олигархи сидели, поджав хвосты, если бы были собаками.

— Попался на взятке — на виселицу. Вымогающих деньги гаишников — к расстрелу. Ментов­-взяточников тоже. Сутенеров — на электрический стул для оргазма. Публично казнить не будем, не персы какие-­нибудь. Но без всякого снисхождения...

— Ваш­личсство, у вас чиновников не останется, — попытался возразить я.

— Новых вырастим. Чиновник — не ананас, вырастить легко в наших условиях, — возразил Кирилл. — А вы чем занимались до того, как стали олигархами? — обратился он к хозяевам.

— Работал в кафе «Теленок с дуба», — ответил Портянко.

— Что за название такое? — удивился царевич.

— Не могу знать­с... Перестроечное.

— Меня назначили руководить колхозным рынком, — с достоинством произнес Дзагоев.

— Да­да, вот ещё злачные места — эти рынки, — озабоченно покачал головой Кирилл. — Там любого казни — не ошибёшься... Пошлину большую платите за ваше «жидкое золото»? — неожиданно спросил он.

— Огромную! — дружно выдохнули олигархи.

— Ну, это мы урегулируем... — пообещал Кирилл. — Однако, пора и партийку в бильярд. Не возражаете?

Хозяева, конечно, не возражали. Мы перешли в биллиардную, где я с изумлением убедился, насколько мастерски царевич играет. Он «под сухую» вынес обоих олигархов, окончательно водрузив свой авторитет на недосягаемую высоту. Только лузы трещали.

Однако, внезапно Кирилл заскучал, ему всё это надоело, он досадливо смотрел на суетящихся официантов, накрывающих стол для десерта, и вдруг заявил, что неважно себя чувствует и хочет уехать.

Мы оделись и вышли на улицу в сопровождении хозяев и охраны. У дверей дежурили те же лимузины плюс несколько джипов. Охранник услужливо распахнул дверцу белого лимузина перед Кириллом.

— А попроще у вас ничего нет? — капризно спросил Кирилл, оглядываясь. — Хоть такси, что ли?..

В рядах олигархов произошло легкое замешательство, охранники выдернули мобильники, как пистолеты из кобуры, и через две минуты ко входу в казино подкатило два жёлтых такси.

— Спасибо, не надо нас провожать, — царевич пожал руки олигархов. — Дон, едем...

Мы уселись в такси — он спереди, я сзади — и поехали в резиденцию БыкоЛюкса, оставив олигархов обсуждать поведение царевича. Всё же один джип с охраной ехал за нами, но на почтительном расстоянии.

Заметив вывеску круглосуточного магазина «Продукты», Кирилл велел водителю остановиться и вышел из машины. Я последовал за ним.

— Дон, вы будете смеяться, я жрать хочу. Чего­нибудь крайне простого.

Мы зашли в магазин и купили две пачки пельменей «из мяса молодых бычков» и бульонные кубики.

— Щас мы этих бычков употребим! — хищно сказал царевич.

И действительно, мы славно поужинали всей нашей компанией, сварив пельмени в бульоне из кубиков. Я рассказывал в лицах о посещении сауны и девушки смеялись, а Васюта, как всегда серьёзный, дополнил расстрельный список Кирилла.

— Кто оружие и взрывчатку из воинских частей тырит и бандитам продаёт, тех бы я тоже... того.

— Сделаем, — деловито кивнул Кирилл.


* * *
Кратковременный приступ эйфории длился недолго.

Уже на следующий день мы поняли, что наше пребывание в Быкове по сути ничем не отличается от стояния на Угре в Козлове. Нам дали понять, что олигархическая и чиновничья общественность, несмотря на перепуг, ждёт от царевича строительства виртуальной России. Причём в нужном направлении.

Программисты сидели в офисах и ждали команд.

Кровавые прожекты Кирилла пока никого не напугали. О них стало известно уже на следующий день из интервью, которое дал бывший официант «Теленка с дуба» газете «Известия». Он упомянул о возможных казнях, как о милой шутке.

— Что понимал претендент на престол под «казнями»? — спросил корреспондент.

— Будем беспощадно банить! — заявил олигарх.

«Образумится», «молодо­зелено», «приструнят» — таков был спектр откликов.

В течение нескольких дней мы все, аключая девушек и Васюту, не отходили от ноутбуков, изучая виртуальную Россию, ее состав, географию, увлечения и привычки. Чтобы обойти преграды по IP, мы соорудили локальную сеть и все выходили через мой компьютер.

Каждый день Россия увеличивалась на несколько сотен тысяч человек и вскоре был зарегистрирован двухмиллионный подданный. Уже достаточно чётко обозначались тенденции.

Вырастала причудливая виртуальная держава, в которой почти не было стариков, и вообще, зрелых людей старше тридцати лет. То есть, люди от тридцати до пятидесяти имелись, их было немало — около двухсот тысяч, но практически все они были государственными служащими в различных ветвях власти — от муниципалитетов до Госдумы. Различные комитеты, федеральные бюро, региональные правительства валили присягать виртуальному Государю, как по команде, превратившись в монархистов. Однако, большинство были крайне молоды. Если отбросить армию чиновников, явившихся под знамена Государя, то средний возраст виртуальных россиян составлял всего семнадцать лет. Это была действительно молодая Россия. И она хотела молодого царя, хотя бы виртуального.

Это открытие повергло Кирилла в глубокие раздумья. Да и я, признаться, ломал голову, что же нужно делать в такой ситуации.

Наконец Кирилл решил обсудить результаты выборок со мной. Мы уединились в комнате отдыха резиденции и начали беседу. За широким окном в морозном воздухе безостановочно трудились маховики золотой вышки.

— Дон, проверьте мои рассуждения. Не делаю ли я ошибки, — сказал он. — Исходя из статистики нетрудно сделать вывод о том, что служащие среднего возраста пришли к нам по команде или же движимые расчётом на будущее моё воцарение и всякие блага. Так?

— Так, — кивнул я.

— Тинэйджеры, практически мои сверстники или около того, пришли по приколу, из­за стремления к новизне и любви к Интернету. Очень редко по убеждениям... Ну разве что им импонирует мой возраст....

— Любовь — тоже убеждение, — сказал я.

— Почему мало стариков — мне понятно. Они по-прежнему вне Сети и, конечно, воспитаны антимонархически. Но где все эти менеджеры среднего звена от двадцати пяти до тридцати и выше? Где люди, делающие карьеру в бизнесе, науке, спорте? Автомеханики, дилеры, дистрибьюторы? Отсюда я делаю вывод: я им не нужен. Так?

— Видимо, да, — согласился я.

— Но это же тот средний класс, на котором держится любое общество, как нас учат экономисты!

— Какие экономисты? Они разные бывают, — возразил я.

— Да... да... Это точно, — он задумался. — Дон, но я же не могу просто взять и выгнать всех чиновников! Это недемократично.

— А кто говорил, что ему плевать на демократию? — заметил я.

— Ну, хорошо, — улыбнулся он. — Это несправедливо. Бездоказательно... И потом, кто будет рулить? Подростки?

— Ты же видишь, как сейчас рулят чиновники. Они не рулят, а гребут. В основном, под себя.

— Хорошо... Но они всё же в теме... А что если я образую такой надзор за ними? Из молодых. Пусть чиновники отчитываются и, если вскрывается злоупотребление, мы их судим... И баним нафиг из России! — воскликнул он, взмахивая кулаком.

— Мой мальчик, это уже было. В Китае. И называлось «культурная революция». Тебе, наверное, Фихтенгольц рассказывал, — как можно мягче проговорил я.

— Говорил... — опечалился он. — Дон, но ведь получается, что выхода нет! Как только они вырастают, они хотят денег! Они считают, что их должность от слова «должна». В смысле «должна их кормить». И всё, на этом вся справедливость кончается.

— Не все такие, — сказал я. — Есть исключения.

— А я хочу, чтобы они стали правилом!

— Тогда придётся казнить, — пожал я плечами.

— Этого мало, — сказал он и снова задумался надолго.


* * *
Начал проявлять беспокойчтво Фельдман. Ему было непонятно, почему медлит царевич, что ему не нравится. Вскоре я получил письмо. Фельдман писал с плохо скрываемым раздражением,

«Алексей!

Нельзя ли немного ускорить строительство портала? Вам созданы все условия, Кирилл Юрьевич согласился, всё на сайте заточено под него. Почему вы медлите? У нас уже более двух миллионов посетителей, но сайт не развивается. Мы имеем лишь один рескрипт Государя. А у меня уже заключены договоры. Дело взаимовыгодное, более того, оно выгодно для Кирилла больше, чем для меня. Может быть, мне стоило обозначить сумму сделки? Тогда напишите, я подумаю.

Со мной всегда можно договориться.

Ваш Давид.»

Он не мог понять, что не в деньгах счастье.

Тем не менее буквально на следующий день Фельдманом была спущена инструкция по моей информационной системе. Простая речь морпеха Гены Блинова угадывалась сразу.


ИНСТРУКЦИЯ № 13

Всем участникам Системы.

Френды!

Многие из нас уже стали подданными Сетевой России. У нас есть царь, хороший парень. Но у него нет бабла, его отняли враги.

А царю казна нужна. Русский царь не должен быть нищим!

Он ничего не просит. Но мы и сами дотумкать можем. Бабло ему не на пьянку и не на баб, а на дело.

Короче, кто чем может помочь царской казне — милости просим! Счёт прилагается. С миру по нитке, как говорится.

ЦЕНТР


Вот такой бесхитростный призыв вместе с номером счета в Импэксбанке был спущен вниз по моей информационной пирамиде. Кирилл сообщил мне, что ему персонально был прислан логин и пароль для управления счетом через Интернет. На этом рублёвом счету уже на следующий день набралось два с половиной миллиона рублей. Каждый час поступало тысяч по сто­двести.

Кирилл показал мне выписку. Частные молодежные переводы в пару тысяч рублей соседствовали с солидными корпоративными кушами в несколько десятков и даже сотен тысяч.

Но этого показалось мало. Верховная власть тоже решила внести свою лепту, в результате чего был схвачен некто гражданин Мамикоев, дотоле неуловимый, и значительная часть суммы, отобранной у Кирилла, была возвращена царевичу на его личный счёт.

Всё это произошло очень быстро. Нас не покидало ощущение какой­то нездоровой лихорадки на фоне вертящегося, как пропеллер, счетчика виртуальной России, непрерывного нарастания банковского счёта царской казны и вернувшихся миллионов. Да вдобавок быковские олигархи надоедали, напоминая Кириллу, что пора уж официально подтвердить назначения.

На чёрта им это было надо?

Неуюто было в этом городе, да и пахло здесь чем­то трупным. Запахом разложения. Особенно это стало заметно, когда спали морозы и повернуло на весну.

Мы прогуливались вечерами всей нашей компанией по местному Бродвею, залитому огнями рекламы, под искусственными замёрзшими пальмами, и слушали перекличку автомобильных сирен. В Быкове было принято «бибикать», как выразилась когда­то Даша. Бибикали просто так, от души, чтобы обратить внимание на свой «бентли» или «ламборджини». Эти марки особенно любили нарезать круги вокруг золотого кентавра. Несмотря на февраль, попадались на улицах и открытые кабриолеты, хозяевам которых было невтерпёж дожидаться лета, и они с красными от мороза ушами, упрямо рассекали вонючий воздух Бродвея. Кстати, Бродвей официально именовался «Бульваром Гордости». Тут всё было гордым — начиная от Кентавра и кончая последним ментом, дежурившим у общественного сортира. Ментов везде было много, поскольку олигархи очень опасались терактов.

За нами обычно шествовал «хвост» из двух крепких «быков» в штатском, а когда мы выезжали на «Зафире», к нам пристраивался джип, но неблизко, он волочился за нами метрах в ста.

Однажды мы вздумали проехаться в Козлов, чтобы встретиться там с вундеркиндом Денисом, у царевича возникло к нему какое­то дело. Но нас не пустили. На милицейском КПП при выезде из Быкова мы были остановлены и направлены назад с вежливыми словами «ничего не знаем, таков приказ».

Мы опять стали пленниками «периметра».

Кирилл связался с Денисом по почте и решил свои вопросы, но всё равно это было неприятно.

Так прошла неделя, и наконец с царевича спало оцепенение. Он на что­то решился.

— Сегодня начинаем стройку, — объявил он за завтраком. — Не смейтесь, не ругайте меня, не задавайте вопросов. Делайте, что скажу. О’кей?

— О’кей, Ваше Высочество, — ответила за всех Лиза.

И мы, как всегда, разошлись по своим рабочим местам.

К этому времени, надо сказать, всплеск интереса и ожиданий к виртуальной России практически пропал, и кое­где проект уже объявили провалившимся. Патриотические сайты прямо объявляли Кирилла самозванцем и мошенником, нагревшим доверчивых лохов­подданных на несколько миллионов.

Кирилл на это ничего не ответил, он просто начал образовывать государственные структуры и производить высочайшие назначения.

Рескрипты посыпались, как из рога изобилия.

Каждый рескрипт сопровождался созданием соответствующего рескрипту виртуального образа. Первым делом был образован кабинет министров во главе с Феликсом Портянко, как и было обещано. Министерские портфели, кроме Казбека Дзагоева, министра торговли, получили:

— управляющий Полины Пантелеймон стал министром финансов;

— сама Полина возглавила министерство культуры;

— министром иностранных дел стал пресс­атташе Быков­Спасский;

— министерство обороны получил Гена Блинов;

— все мои бывшие вассалки получили по Комитету. Анжела — Комитет по печати, Зизи — Комитет по образованию, Мортимора — Комитет здравоохранения. Все эти комитеты влились в Министерство социального развития, которое Кирилл щедро отдал Потапу, заслуженному околотчику­гармонисту.

Виртуальная Россия получалась даже причудливее реальной.

Со всеми этими новшествами Кирилл с легкостью необыкновенной справился до обеда, устроив нешуточную головную боль невидимым программистам, дизайнерам и веб­мастерам. А за обедом подступился к Васюте.

— Вась, давай ты будешь министром внутренних дел? И ФСБ туда же засунем...

— Не­е... — протянул Васюта. — Не надо. Не потяну.

— Да чего там тянуть? Ты ж не в реальные обезьянники сажать будешь, а в виртуальные, — не отставал Кирилл.

— Репрессировать начнёт, — сказала Лиза. — Я его знаю. Это он с виду тихий. Начнёт вешать.

— Ну, во­первых, без суда у нас вешать не будут, — возразил Кирилл. — А во­вторых...

Но он не успел сказать, как Даша, дотоле сидевшая, опустив глаза в тарелку, вдруг вскинула их на Кирилла, и глаза эти были полны слёз.

— Зачем ты это делаешь? — проговорила она.— Ты же сам написал там... Про совесть и про Бога... Что мы самые сильные и самые добрые... Тебе столько народу поверило. А сейчас что? Балаган ярмарочный... Кирилл!

За столом наступила тишина.

— А я не знаю, что делать. Ты пойми, — хмуро начал Кирилл. — У меня есть эти и есть те. Эти хотят от меня местечко получить, хотя бы виртуальное. И на нём укрепиться, бабки рубить... А те хотят жить по справедливости в справедливой державе. По малости типа не понимают, что не бывает справедливых держав...

— Бывают! — воскликнула Даша. — Ты сам такую хотел построить! Ты мне обещал.

— Обещал, — нехотя согласился он.

— Уезжать надо отсюда, — тихо сказала Даша.

— Куда?! — вскричал Кирилл. — Дайте нам другой глобус, да? Нет, нам на этом глобусе жить, с этими... петухами петь.

— Вот к народу и надо уезжать. Здесь пахнет плохо, — сказала она. — Я есть не могу даже.

Даша вышла из­за стола и направилась в свою комнату.

— Ну, в общем, она права, — сказала Лиза. — Замахивались­то... А вышло как всегда.

— А как? Предложи — как? С этим составом! — напустился на неё Кирилл.

— Высочество, ты на себя сам шапку Мономаха надел — вот и думай! Никто тебя за язык не тянул, — парировала она.

— Хорошо, — Кирилл резко встал и ушел к се6е.

После обеда был образован Государственный Совет, в который вошли исключительно сверстники Кирилла плюс двенадцатилетний вундеркинд Денис Козлов. Из нашей компании в совете оказалась лишь Лиза.

Где он взял остальных десять тинэйджеров — оставалось только гадать. То есть, их­то было пруд пруди, больше миллиона. Но как он отобрал этих?

Даша, как будущая жена Цезаря, была не только вне подозрений, но и вне должностей.

Васюта стал­таки министром внутренних дел, а я — Канцлером. Вспомнил Кирилл и о Фельдмане, изобретя ему пост Тайного Государственного советника, на что Фельдман немедленно откликнулся электронной телеграммой: «Благодарю за доверие. Давид».

Система воспроизвела себе подобную с поправками на анекдотичность ситуации.

Олигархи оживились, стали звать в гости. Мы, как могли, отказывались, отговариваясь делами. Тогда премьер­министр предложил назначить день закладки государевой звонницы, которая по­прежнему ждала своего часа в багажнике «Зафиры».

— Позже, позже... — сказал Кирилл. — Вот потеплеет...

— Ваше величество, народ праздника ждёт, — льстиво произнес Феликс.

— Праздника? Хм... Ладно, — сказал монарх.

И на следующий день объявил столицей России город Быков.

На что известный журналист и поэт, как утверждали злые языки — выходец из этого города, разразился убийственным памфлетом­стихотворением в «Огоньке» под названием «До свиданья, москвичи, доброй ночи!»

Впрочем, сам поэт категорически отрицал хоть какую-то свою причастность к городу Быкову.

В Москве назревал скандал, Кремль хмурил брови. Перенос столицы, пусть и виртуальной, в олигархический провинциальный Быков никак не планировался. То есть, там понимали, что построить Кремль — не проблема для быковчан, но там, где Кремль, там и реальная власть... Об том стоило подумать.

Впрочем, думать было некогда.

Премьер уже буквально требовал водружения звонницы, «мерседесы» и «бентли» носились перед резиденцией, издавая клаксонами протяжные неприятные звуки. Они требовали хлеба и зрелищ.

И звонница внезапно возникла, но совсем другая. Я неожиданно получил письмо от Анжелы.

1 2 3 4 5 6 >