Александр Житинский "Государь всея сети (8)
"

Легко себе представить, что испытал я, прочитав утром этот текст в журнале Кирилла. Это было около восьми часов утра, пост был помечен временем 3 часа 19 минут. За пять ночных часов набежало около десяти комментариев.

Привожу их дословно, не указывая ники комментаторов.

«Кирилла на Царство!»

«Первый нах!»

«Юноша, у Вас не все дома, хоть Вы и красавчег...»

«Кирилл, выпей йаду!»

«И Вы хотите стать царем этого сборища идиотов? Опомнитесь.»

«А прикольно, правда. Чувак жжот невъебенно.»

«Не дай мне Бог сойти с ума...»

«А мне он нравицца, нравицца, нравицца!..»

«Кент, мой тебе совет: возьми свои миллионы и вали отсюда подобру­поздорову. Нам и без тебя развлечений хватает.»

«Ох, тяжела ты, шапка Мономаха...»


* * *
Зато дальше комментарии посыпались, как из ведра; я перестал за ними следить, когда они перевалили за сотню, но ничего путного в них, как правило, не содержалось. Комментаторы разделились на три группы: одни прикалывались, другие негодовали, третьи недвусмысленно намекали, что у автора не все дома.

Согласных избрать Кирилла Государем было совсем немного.

Но это ладно. Мне нужно было срочно решать, как дальше вести себя с моим учеником. Что это — безумие? фанатизм? а может быть, изощренный стёб?

Когда через час я спустился вниз к завтраку, я понял, что все уже читали послание Кирилла. Кроме Татьяны, разумеется.

— А что все такие квёлые? — спросила она. — Ну­ка быстрей за стол!

Но разговор не клеился. Кирилл был напряженнее других. Он не смел поднять глаза. И вдруг рыжая Лиза бухнула, обращаясь к нему:

— Так как же вас теперь называть? Ваше величество?

Он отрицательно покачал головой.

— А как?

— Ваше Высочество, — ответил он и вдруг, подняв глаза, широко улыбнулся. — А лучше зовите меня просто Кирилл. И если можно, на «ты».

— Ну слава Богу! — облегченно вздохнула она. — Хотя Ваше Высочество прикольнее.

— Но это ничего не отменяет, — снова посерьёзнел он.

— Это... ты, значит... я не понимаю. Ты вообще за базар отвечаешь? — растерянно спросил Василий.

— Отвечаю, Васюта, — твердо сказал Кирилл. — И не будем больше об этом говорить. Но иметь в виду надо.

— Слушаюсь, — исполнительно отозвался Васюта. Мы уже знали, что его ник в ЖЖ так и выглядит: vassjuta.

— После завтрака Лиза с Васютой составляют список необходимого оборудования и продуктов для путешествия. Нужна максимальная автономность. Чтобы мы могли выжить хоть в лесу, — распорядился Кирилл.

— Оружие нужно? — деловито спросил Васюта.

Кирилл на секунду задумался, взглянул на меня. Я пожал плечами, как бы показывая, что устраняюсь. Пусть мальчик царит сам. Назвался груздем — полезай в кузов.

— Нужно, — решил он. — Два автомата Калашникова.

— Ваше Высочество, это статья, — ехидно встряла Лиза.

— Хорошо. Два охотничьих ружья с регистрацией. Ну и с боеприпасом... на медведей. Регистрации купишь, — сказал он Васюте.

— Есть, Высочество! — бодро отозвался Василий.

Это начинало напоминать театр абсурда.

— Список необходимого представите мне через час. А мы с Доном займемся планированием маршрута, — продолжал командовать Кирилл.

Татьяна, сидевшая молча и лишь переводившая взгляд с одного на другого, наконец спросила:

— Я не понимаю... Вы на охоту собираетесь? Или где?

— Престол завоёвывать, ма! — воскликнула Лиза.

— Какой престол? О чём ты? Что за глупости!

— Российский. И не завоевывать, а воцаряться совершенно мирным путём, — как бы даже устало объяснил Кирилл.

— Ага, так тебе и дали мирным путём... — пробормотала под нос Лиза. — Так точно, Ваше Высочество! — преданно воскликнула она.

— Посажу в карцер и не посмотрю, что фрейлина... — сказал Кирилл.

— Я? Фрейлина? — возмущенно воскликнула она, упирая руки в боки.

Татьяна ошеломлённо следила за их перепалкой.

— А кто же?

— Придворная дама! Вот! Баронесса!

— Давайте не превращать это в балаган, — предложил я. — Кирилл, займёмся делом.

Все разошлись по своим комнатам. Лишь Лиза с Васютой остались в столовой и принялись набрасывать список необходимого на большом листе бумаге.


* * *
Когда мы поднялись наверх, я спросил:

— Скажи, Кирилл, кто тебя надоумил на это? Фихтенгольц?

Спросил как бы шутя, игриво так, желая понизить градус ответственности, если можно так выразиться.

Кирил выпрямился и взглянул на меня холодно и повелительно. Другого слова не подберу.

— Дон, если вы хотите, чтобы наши отношения продолжались, не говорите о моем долге таким тоном. Я готов шутить на эту тему с Лизой, но не с вами... Да, об этом призвании знает Григорий Ефимович. Он знает, подчёркиваю, но не он его придумал. Все, что я вчера написал, — чистая правда. И Божественное Знамение, и явление Богородицы. Если будет повод, я об этом вам расскажу...

Я любовался мальчиком. Именно в тот момент я начал верить... Почему бы и нет? В нашей истории немало чудес. Почему бы сыну олигарха, прожившему в вынужденном затворничестве десяток лет — отрочество и юность — не стать Государем Российским?

— А сейчас давайте обсудим, с чего нам начать, — уже будничным тоном предложил он.


* * *
Для начала надо было определиться с целью путешествия. Она пока звучала слишком общо: «знакомство с Россией». Но Россия большая.

— Пока ещё большая, — сказал Кирилл.

Как нам с нею знакомиться? Неужто мы просто туристы, снарядившие свой собственный микроавтобус и раскатывающие по городам и весям?

— Что мы там делаем, в России, Кирилл Юрьевич? — не без ехидства спросил я.

— Я хочу говорить с народом, — сказал он.

— Как? На улице, на базаре, в церкви? Или мы устроим митинг? На него нужна санкция властей, как тебе известно.

— И там, и там, и там, — начал сердиться он, показывая тем самым, что чёткого ответа на вопрос у него не имеется. — Мы просто поживем немного в этих городах и весях и совершим в каждом какое­нибудь благое дело.

Да, он так и сказал: благое дело.

— О’кей, — сказал я. — Куда поедем? Ты только учти, что нас, вполне вероятно, будут искать и преследовать. Как только нас засекут, наш автомобиль станет известен, и нас схватят.

— Придется купить новый автомобиль.

— Ты хочешь в каждом городке покупать по «Газели»?

— Почему бы нет, — сказал он. — Старые будем дарить детским домам.

— О’кей, — снова сказал я.

И мы расстелили перед собою карту.


* * *
Россия выглядела заманчиво и аккуратно — с зеленоватыми просторами низменностей и коричневатыми грядами холмов, с дорогами, просёлками и тропинками, с кружочками городов и точками прочих населенных пунктов. Там жил удивительный русский народ, сумевший каким­то путем распространиться на этой немалой территории и теперь, в сущности, не очень знающий — что с нею делать и зачем она вообще нужна.

И этот народ стремился перебраться в столицу, ибо делать на остальной территории было особенно нечего, а жить скучновато.

Так казалось Кириллу да и мне, когда мы гладили ладонями карту, расправляя её во всю ширину стола и озирая взглядом.

— Давай от крупного к мелкому. Очевидно, нам надо совершить некий круг, ибо мы вернёмся всё же обратно, — предложил я.

— Не факт, — сказал Кирилл. — Но допустим.

— По часовой стрелке или против часовой?

— Против, — уверенно сказал Кирилл.

И мы наметили круг — то есть, не круг, конечно, а некую извилистую замкнутую линию, проходившую последовательно через области срединной России: Калужскую, Орловскую, Липецкую, Тамбовскую и так далее, причём не через областные центры, а в стороне от них, через малые уездные городки, поселки и деревни.

Нам нужна была глубинка.

Будущий Государь хотел копнуть поглубже.

Замечу вскользь, что этот маршрут и этот план, как и все наши планы, как и все планы на Руси, оказался впоследствии искажённым до неузнаваемости разными обстоятельствами.

Но тогда мы прочертили эту кривую с энтузиазмом первопроходцев и разошлись по своим компьютерам, чтобы продолжать наблюдения за Сетью, взволнованной ночным заявлением Кирилла.

Надо сказать, что, кроме ЖЖ, особого волнения нигде не наблюдалось. Мало ли кто и что сморозит в блоге... Правда, человек публичный, «богатейший тинейджер», но всё равно. Надобно поглядеть, может, выпил лишнего...

Да и в ЖЖ комментарии уже пошли на спад.

И вдруг, как гром среди ясного неба, из Сети выпала очередная Инструкция Центра, оставленного мною на присмотр Гены Блинова.


* * *
ИНСТРУКЦИЯ № 9

Всем участникам Системы.

Тут такое дело, френды.

Надо поддержать одного чувака, который ночью стал размахивать флагом и объявил себя царём.

Он хороший парень, несмотря на то, что набит баблом. Наш сетевой ЖЖ­юзер kirill_1. Предписываю ему помочь.

Как знать, может, толковый Государь получится. Уж не хуже нынешнего.

Поэтому предлагаю.

1. Сегодня в полдень по МСК заглянуть на следующие форумы Сети:

polit.ru

globalrus.ru

russ.ru.

2. Завести там тему «Кирилл Первый», если ее ещё нет. В этой теме оставить реплику «Кирилла на Царство!» — со ссылкой на пост Кирилла Демидова.

3. Такой же коммент оставить в ЖЖ Кирилла.

И подписаться, бля.

Кто зассыт ставить свою подпись — не ходите. Без вас справимся.

ЦЕНТР

P.S. Тут мы обещали не лезть в политику. Но это не политика, френды. Не политика. Это народная воля.


* * *
Я посмотрел на часы. Было без четверти полдень.

Ко мне в комнату постучали.

— Войдите, — сказал я.

Вбежал взволнованный Кирилл.

— Дон, ты видел?! То есть, видели?

От волнения он впервые назвал меня на «ты».

— Видел. Подождем пятнадцать минут, — как можно спокойнее сказал я. — Ай да Гена...

— Что вы сказали? — насторожился Кирилл.

— Ничего. Это я так.

Эту четверть часа я провёл неспокойно. Кирилл, наверное, тоже, но я не видел, потому что он сразу ушёл к себе и затворил дверь. Я не мог представить, что получится из этого флешмоба. Всё, что угодно, вплоть до разрушения Системы. Народ может просто «забить», как принято там выражаться. С какой стати? Монархистов у нас — раз, два и обчёлся.

С другой стороны, почему бы не поучаствовать в таком весёлом флешмобе? Правда, просят поставить подпись, а это может быть чревато...

Ровно в двенадцать на всех трёх форумах возникла тема «Кирилл Первый» и далее с каждой новой перезагрузкой росло количество комментов — ступеньками и в столбик — десятки, сотни...

Я не верил своим глазам.

Это продолжалось два с половиной часа, пока темы не были ликвидированы модераторами форумов. Сначала это сделали в Русском журнале, а потом почти одновременно на политических форумах.

Общее количество участников флешмоба можно было проконтролировать по комментам в журнале Кирилла, где разноречивые возгласы сменились тысячеголосым воплем: «Кирилла на Царство!»

К трём часам дня их было уже более пятидесяти тысяч. И они продолжали прибывать — все с подписями. Многие указывали даже не ник, а имя и фамилию. Наиболее отчаянные прикладывали домашний адрес. Это были отъявленные монархисты, надо думать.

— Дон, они хотят, чтобы я был Государем? — спросил Кирилл.

— Видишь ли... — уклончиво начал я. — Они ждут перемен, как пелось в популярной когда­то песне. Они хотят сильной власти. Но прежде всего они хотят показать, что мы — сила. Мы — это юзеры. Показать, что юзеры Сети — это тоже народ. Раньше это было неочевидно.

Он слушал внимательно, даже жадно.

— Боже, спаси и укрепи, — прошептал он.


* * *
Татьяна продолжала гостеприимно нас кормить, Кириллу не без труда удалось буквально впихнуть ей денег за наш постой, вернее, только на продукты. Лиза с Васютой, как­то очень быстро подружившиеся, мотались за два километра в местный мини­маркет за продуктами и в Москву за экипировкой для экспедиции.

По настоянию Лизы для Кирилла был куплен совершенно невообразимый костюм с позументами, атласной лентой, поясом, очень похожий на те, в которых выступал в последние годы жизни король рок­н­ролла. К нему атласные сапоги с какими-то побрякушками.

— Ты принц или нет? Может понадобиться, — сказала Лиза.

Она как в воду глядела.


* * *
Так прошло больше недели, в ежедневных хлопотах по подготовке экспедиции и наблюдениях за ЖЖ.

Однажды Татьяна позвала меня в кухню.

— Лёша, мне Лиза рассказала всё. Лёшенька, мальчик такой хороший, ну зачем это ему? Пусть выкинет из головы, скажи ему.

— Тань, но ведь предназначение из головы не выкинуть. Иначе бы оно так не называлось.

— Тогда это психоз. И ты ему потакаешь.

— Психозу нельзя ни потакать, ни препятствовать. Его нужно лечить. Если возможно, конечно. Это вещь того же порядка, что и предназначение.

— Я знаю, тебе нравится. Ты же экспериментатор, — с легким укором сказала она.

— Почему?

— Ты когда­то так себя назвал. Я, мол, экспериментатор. Я наблюдаю систему в покое, потом воздействую на неё и наблюдаю результат, — процитировала она меня какой­то невообразимой давности.

— Да, мне интересно, что будет. Хотя такого воздействия я не добивался.

— Ну добьёшься, что вас посадят всех.

— Ну да. Это в нас неискоренимо. Шаг в сторону — сразу «посадят». Я не могу его бросить, даже если бы хотел. Я за него отвечаю.

— Экзюпери, помню... — кивнула она.

Удивительно, но мы с нею ведем себя так, будто вчера расстались. То есть, дружеские отношения — вещь устойчивая. А любовные лишь затемняют смысл. У неё хватает ума и такта не кокетничать и не изображать оскорблённую и покинутую.


* * *
Анализ новостей из Сети за прошедшие дни дал следующие результаты.

1. Исчезновение Кирилла муссировалось не слишком активно — и в блогах, и в СМИ. Сообщалось, что милиция объявила нас в розыск. Кое­где скупо освещали подробности: мой найденный «форд» и остатки картонной упаковки «Аристона» в соседнем лесу, опознанные Пантелеймоном.

Меня больше интересовали новости о Васюте. Наконец удалось найти сообщение о гражданине Китая, избитом на остановке скинхедами. Больше ничего. Васюта не был пока подшит к нашему делу.

2. «Манифест Кирилла», как его тут же окрестили в ЖЖ, и связанный с ним флешмоб активно обсуждались в ЖЖ, а СМИ просто не обращали на это внимания как на очередную выходку виртуальных безумцев.

То есть, они просто не верили, что это написал реальный, исчезнувший Кирилл Демидов. Так было проще.

В ЖЖ тоже были сомневающиеся, но гораздо меньше.

Интересно было поведение «тысячнегов», то есть авторитетов ЖЖ, имеющих более 1000 (а часто и гораздо больше) «френдов». Они словно не замечали создавшейся ситуации и никак её не комментировали, несмотря на то, что kirill_1 по всем рейтингам забрался на недосягаемую для них высоту. На редкие попытки добиться от них внятного мнения по поводу хотя бы манифеста Кирилла, отвечали что­то типа «мне некогда заниматься подобными глупостями».

3. И наконец я наткнулся на сообщение, которое меня весьма заинтересовало. По информации RBK «известный политтехнолог, галерист и предприниматель Давид Фельдман зарегистрировал новую общественную организацию “Государев Круг”». Председателем правления этой организации избран бывший военный моряк Геннадий Блинов, ранее в общественной и политической деятельности не замеченный. Было и ещё несколько фамилий, среди них известный историк Г. Е. Фихтенгольц. Сам Фельдман в Правление не вошел, известно было, что он является учредителем и финансирует организацию.

Кое­что сразу стало понятно. Фельдман купил­таки Гену Блинова вместе со всею моею системой. Но он пошел дальше. «Государев Круг» — это были слова из манифеста Кирилла. Значит, он-таки определился с той политической линией, которую решил поддержать.

И следовательно, флешмоб «Кирилла на Царство!» — его рук дело.

О задачах и целях новой организации сообщалось скупо. Типа она была призвана «способствовать развитию и укреплению традиционных для России форм общественного самосознания». Ни слова о самодержавии. Тут же объявлялось о создании ежемесячного журнала под тем же названием. Главным редактором журнала была названа молодой журналист Анжела Валяева.

До меня не сразу дошло, что это моя Анжела с гранатомётом.

«Ай да Фельдман! Ай да сукин сын!» — мысленно воскликнул я. Больше всего меня восхитила немыслимая оперативность. И месяца не прошло.

Не сомневаюсь, что svinka_zizi с Мортиморой тоже были пристроены куда­нибудь для связей с общественностью.

Таким образом проект нежданно­негаданно получал информационную поддержку.


* * *
Однако Кирилл вовсе этому не обрадовался.

Он тоже мониторил Сеть, как нынче принято выражаться и что меня крайне изумляет. Будто нет русских слов типа «исследовал», «изучал» и даже «прочёсывал», что наиболее близко по смыслу, но как­то уж больно по­русски простовато.

Итак, он мониторил и домониторился до крайнего раздражения. Таким я его ещё не видел.

— Дон, я не хочу, чтобы моё частное и даже глубоко интимное дело превращалось в политический балаган! — заявил он.

— А что я могу сделать? Ты же знаешь, не я это придумал и осуществил, — развел я руками.

— Но вы знаете Фельдмана, вы с ним знакомы. Напишите ему, что я категорически против!

— Кирилл, это недемократично.

— Плевал я на демократию!

— А вот это по­царски. Молодец, — улыбнулся я.

Он смутился, понял, что перегнул палку.

— И потом... я не хочу, Дон, чтобы говорили, что Кирилл Демидов стал Государем всея Руси на еврейские деньги. А так будут говорить! У меня самого денег достаточно. Они, конечно, неправедные, я знаю, но они хоть русские... — несколько смутившись, проговорил он.

— ...А в равной степени чеченские, грузинские, еврейские, а скорее, американские, ибо напечатаны Центральным банком Юнайтед Стейтс оф Америка! — подхватил я.

— И всё равно, — насупился он.

— Тебе не нравятся евреи?

— Дело не в этом, Дон. Да, русские мне нравятся больше, не удивляйтесь. Но если бы Фельдман был папуасом, я возражал бы точно так же. Народ должен знать, что моё дело не инспирироваано инородцами!

— Но Фельдман не иностранец, он такой же гражданин России, как и ты. И станет твоим подданным, если ты...

— Дон, не надо ваших «если», — нервно вскинулся он.

— ...Когда ты воцаришься, — поправился я.

Кирилл на секунду задумался.

— И всё же. Я должен принимать во внимание ментальность моего народа. И существование глубинного русского антисемитизма. Да дело даже не в нём, я говорю! — вновь вспылил он. — Это я затеял! Это ко мне пришла Божья Матерь! А не к Фельдману. Поймите вы это. А получится, что я пешка в его руках!

Я вынужден был признать, что он прав. Но вряд ли мог что­то сделать.


* * *
Еще через несколько дней Кирилл объявил, что мы едем развлекаться в ночной клуб «Хиромант». Это было несколько неожиданно. Где он его откопал? Да и не замечал я у него склонности к ночным развлечениям. Может, мальчик почувствовал свободу и решил оторваться по полной?

Внесла ясность Лиза.

— Это там, где сегодня флешмоб? — спросила она.

— Угу, — кивнул он.

Значит, я что­то пропустил. Путем окольных расспросов, чтобы не обнаруживать свою неосведомлённость, удалось узнать, что комьюнити ЖЖ blyad_only проводит закрытый флешмоб в этом самом «Хироманте» на Маросейке.

— Странное название у комьюнити, — заметил я.

— Это для прикола. Нормальные девки. Гламурные слегка, — пояснила Лиза.

— Во. Может, я там найду подругу жизни, — сказал Васюта.

— Я что­то пропустил... На какую тему флешмоб? — спросил я.

— «Выйти замуж за царевича!» — прихлёбывая чай, объявила Лиза, стрельнув своими зелеными глазами в Кирилла.

— Глупость очередная... — пробормотал я. — Там только бля... сорри, девки будут?

— Не. Все будут. И лесби, и пиди, и муди... — сказала Лиза. — Там ещё тот гадюшник. Билет пятьсот баксов, кружка пива тридцать.

— А вы там были, Лиза? — подчеркнуто вежливо, с королевской галантностью поинтересовался Кирилл.

— Приходилось, Ваше Высочество. Один раз.

— Ну что ж... — я пожал плечами. — Поедем... Таня, ты с нами? — спросил я хозяйку.

Она только прыснула.

— Хороша я там буду. Старые козлы там ещё появляются, но старые клячи вряд ли! — ехидно парировала она.

— Выезжаем в одиннадцать, — распорядился Кирилл и удалился к себе.

Лиза с Васютой тоже разошлись по своим комнатам, на кухне остались только мы с Татьяной.

— Как ты думаешь, зачем ему это понадобилось? — спросил я.

— Леша, мальчику восемнадцать лет. Вспомни себя. Он же, поди, ещё девственник... А тут девки на него охоту объявили. Вполне естественно.

Действительно, я как­то не подумал об этом. Вряд ли Кириллу возили платных девочек, чтобы он стал мужчиной. Вряд ли Полина до этого додумалась. А внутри «периметра» никого подходящего на эту роль не наблюдалось. Среди прислуги не было ни единой молодой девчонки. Вероятно, намеренно.

«Может, оно и к лучшему... — подумал я. — Окрутит его какая­нибудь гламурная красотка и забудет он о нашем царстве­государстве. Построит себе новый дом, заведет детей и станет решать сканворды. Ну, на худой конец купит себе депутатское кресло в Думе и превратится в государственного мужа московского пошиба...»

И мне меньше забот. А Россия перебьётся.


* * *
Мы подъехали к «Хироманту» в половине первого ночи. Ещё издали на пустынной улице было заметно скопление людей перед дверью, над которой мигала световая реклама: огромная светящаяся ладонь с неоновыми тонкими трубочками, изображавшими линии судьбы.

Васюта запарковался чуть поодаль, и мы вчетвером направились ко входу.

Там происходил жесткий фэйс­контроль. Три дюжих охранника по одному пропускали внутрь желающих, перед этим проверяя, есть ли у них деньги. Некоторых отодвигали в сторону.

Мы протиснулись к ним. Впереди был Кирилл. Я за ним.

— Мы хотели бы... — начал Кирилл, но охранник не грубо, но уверенно, отодвинул его ладонью в сторону, едва взглянув на одежду.

А надо сказать, что мы за эти дни экипировались самым непритязательным образом. Не считая парадного костюма принца. Джинсы, куртки, свитера были куплены добротные, но отнюдь не брендовых фирм — в обычных магазинах и супермаркетах. Из брендового осталась лишь одёжка, в которой Кирилл бежал из дома: Полина следила, чтобы пасынка одевали подобающе. Самому же Кириллу на это было наплевать.

Итак, на нас не было ни Хьюго Босса, ни Pierre Balmain. Лиза не блистала шубкой от Армани. На Васюте вообще была камуфляжная куртка.

— У нас есть деньги на билет, — сказал Кирилл, вынимая бумажник.

— Извините, билеты кончились, — сказал охранник.

— Но как же... Вот проходят... — растерялся Кирилл.

— Заказаны заранее.

Спорить с охраной — едва ли не самое бессмысленное занятие. Я понял, что нам туда не пробиться — ни королю, ни свите — и это меня несколько взбодрило. По правде сказать, меня вовсе не тянуло на подвиги в ночных клубах.

В это время какая­то девица, которая успешно прошла фейс­контроль, мельком взглянула на Кирилла и тихо взвизгнула. После чего поспешно ввинтилась в дверь.

— И всё же вы меня пустите, — негромко сказал Кирилл.

Я видел, как побелело его лицо.

— Вали отсюда, понял? — тихо отвечал охранник.

Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы из входной двери не выпорхнул маленький человек средних лет в смокинге с бабочкой. Он был прилизан, из петлицы торчала белая гвоздика. Губы были подкрашены.

Он окинул нас быстрым взглядом и тихо, но повелительно шепнул охраннику:

— Исчезни. Больше не работаешь.

После чего обратился к Кириллу с невообразимой почтительностью.

— Извините за этот маленький инцидент! Новый человек, не знает наших порядков. Пожалуйста, прошу вас, проходите... И ваши друзья, конечно, конечно! — он как бы приветливо сгребал нас в кучку жестами, обволакивал любовью и гостеприимством.

Мы прошли в фойе, сопровождаемые недоумёнными взглядами двух оставшихся охранников. Первый уже испарился, может быть, его даже успели расстрелять.

Там было людно и накурено, но маленький администратор сразу же создал нам эскорт из четырёх охранников, возникших как из­под земли. Они окружили нас — двое спереди, двое сзади — и мы, подобно ледоколу, ломающему льды, прошли сквозь толпу к гардеробу, перед которым стояла очередь.

И она тоже была отодвинута мягко, но неукоснительно, наши куртки почтительно были приняты, а когда Кирилл вынул бумажник, чтобы оплатить билет, администратор прижал ладони к смокингу, едва не погубив гвоздичку.

— Я вас умоляю! Вы наш гость!

Я уже понял, что Кирилла узнали, и весь вопрос в том, когда этот прилизанный педик позвонит в милицию.

И мы, сопровождаемые тем же волнорезом молчаливых охранников, проследовали в зал.

Там сразу плотной стеной навалилась музыка, а точнее, ритм — тыц­тыц­тыц — который сотрясал стены, в такт ему вспыхивали огни, валил откуда­то дым и в этом дыму на площадке для танцев конвульсивно извивались фигуры.

Просторная площадка с невысокой эстрадой перед нею окружена была столиками, отделяемыми барьером, а вдоль стены, по периметру зала, располагались барные стойки, за которыми восседали любители ночных увеселений.

Жизнь била ключом — тыц­тыц­тыц. Стробоскопы выхватывали из тьмы мгновения и части полуобнаженных тел, лоснящихся от пота. Одеты все были минимально, особенно девушки.

Васюта рот раскрыл от удивления. Кирилл старался держаться спокойно, а Лиза завелась сразу.

— Как клёво! Хочу танцевать!

Нас усадили за единственный свободный столик, с которого исчезла табличка «заказан», а вместо неё появились напитки, конфеты и легкие закуски в виде крекеров и орешков. Администратор дирижировал движением официантов, несколькими точными жестами он расставил охранников так, чтобы они нам не мешали и в то же время были наготове.

— Отдыхайте! Веселитесь! Милости просим! — пропел он и улетел в кружащийся и подрагивающий космос.

С минуту мы приходили в себя и осваивались.

Я открыл бутылку пива, Кирилл сделал то же самое с апельсиновым соком и налил в свой бокал.

— Ваше высочество, а даме?! — сделала круглые глаза Лиза. — Вас этикету где обучали? Хочу коктейль! Хочу «мохито»! — капризно воскликнула она.

Кирилл смутился и уже дёрнулся, чтобы встать, но его опередил Васюта.

— Я закажу! — крикнул он.

Здесь приходилось кричать.

Он направился к стойке и стал что­то объяснять бармену, подкрепляя слова жестами. Девица, сидевшая рядом за стойкой на высоком табурете, явно заинтересованно следила за диалогом, а потом, придвинувшись к Васюте, что­то принялась кричать ему на ухо.

Васюта слушал, лицо его при этом расплывалось в странной улыбке.

— Блин! Это же проститутка местная. Сейчас она его разведёт на бабки, — прокомментировала Лиза.

И действительно, бармен сделал два коктейля, один из которых Васюта поднёс девице, а другой понёс к столику. Девица предварительно успела вынуть из­за корсажа визитку и сунуть Васюте.

Васюта поставил коктейль перед Лизой и принялся изучать визитку.

— Её зовут Эсмеральда! — крикнул он.

— Как?! — выкрикнул Кирилл.

— Эс­ме­раль­да! — проскандировал Васюта.

Лиза веселилась от души. Я же мрачно потягивал пиво, ощущая себя здесь мумией фараона Тутанхамона.

Кирилл и Васюта алкоголя не пили. Осушив бокалы с соком, они бросились танцевать, как в атаку. Кирилл подхватил Лизу, которая прямо­таки рвалась на танцпол, а Васюта рискнул пригласить Эсмеральду. Тут как раз заиграли что­то медленное, и обе пары, склонив друг к другу головы, слились в томном экстазе.

Охрана не спускала с них глаз.

Я выпил виски, чтобы успокоить нервы. Виски на пиво — не лучший вариант, но тоска, обуявшая меня вдруг посреди музыки и молодых пар, была нешуточная.

Потом без всякой паузы опять грянуло тыц­тыц­тыц, и мои молодые друзья запрыгали, как бешеные. Васюта прыгал с грацией бегемота, что стоило ему потом ещё одного коктейля для Эсмеральды, а наш принц, надо сказать, двигался вполне координированно и красиво. Лиза же танцевала что­то ни на что не похожее, как бы пародируя саму себя.

Я выпил ещё. «Да, и такой, моя Россия...» — философски процитировал я про себя.

Но дальше «моя Россия» повела себя непредсказуемо.

В танцах наступил перерыв и началась культурная программа. Проще говоря, маленький концерт с затейником, конкурсами и викторинами. Все они вертелись вокруг идеи «выйти замуж за царевича», или принца, как его тоже иногда называли.

Сам принц при этом недовольно ёрзал на стуле. Видно было, что ему эти затеи не по душе. Зато Лиза не уставала вставлять свои шпильки, постепенно приводя Кирилла в ярость.

Васюта залип на Эсмеральду у стойки и спаивал ей коктейли, ограничивая себя джусом. В общем, она нашла искомую халяву, но не знала ещё, что коктейлями дело ограничится.

Сначала была какая­то песенка в исполнении молоденькой «фабрикантки» с рефреном:


Царевича достану,

Королевой стану­стану­стану­стану....


И так далее. Конферансье, видимо, уже знал, что царевич находится в зале, судя по его намекам, что в конце программы зрителей ждёт сюрприз.

Потом был конкурс «Угостить принца». Добровольцы в виде трёх девиц на глазах у публики жарили яичницу для принца на газовых горелках. Естественно, процесс сопровождался шуточками конферансье насчет яиц и дружным гы­гы зала.

Пожарили они эти яйца... Насчет «пожарили» тоже, конечно, была шуточка типа: вот сейчас вы жарите яйца, а потом принц будет жарить... Понятно кого. Гы­гы.

Юмор уверенно опускался ниже пояса.

Объявили конкурс «Узнай своего принца». Требовались добровольцы в виде пар — парень и девушка. Желающих набралось много, быстро отобрали семь пар и парней увели за кулисы. А девушки остались на сцене.

Затем раздвинулся занавес в глубине сцены, открыв расписанный задник, на котором были изображены семь обнаженных юношей в натуральную величину в виде античных скульптур. Семь Аполлонов в благородных позах.

На причинном месте каждого имелось отверстие. И под милую лирическую музыку «Я милого узнаю по походке...» в этих отверстиях показалось то, что там должно было быть нарисовано — натуральные мужские достоинства в эрегированном состоянии.

Это напоминало ДОТ — долговременную огневую точку с торчащими из нее дулами маленьких пулемётов.

Пулемёты, правда, были так себе, потому что довольно быстро стали скукоживаться, пока девушки искали среди них свой пулемёт, подбадриваемые шуточками конферансье и дружным гоготом зала.

Не смеялся только Кирилл. Лиза же заливалась издевательским смехом, на него поглядывая. Васюта прятал глаза. Он уже вернулся за столик, доведя Эмеральду коктейлями до состояния «грогги».

В общем, не все угадали правильно. На самый стойкий пулемёт нашлись две претендентки, указавшие на него, победно торчащего на фоне сникших и совершенно некондиционных орудий любви.

Торжествующий конферансье ухатился за этот отросток и вытащил из дырки пластиковый предмет, напоминавший розовый китайский огурец.

— Дилдо! — залилась хохотом Лиза.

— Что?! — вздрогнул Кирилл. Он был пунцов.

Признаться, я тоже впервые слышал это слово.

Музыка грянула туш, под который сбоку на сцену выехало резиновое надувное чучело принца — этакий ангелочек в короне — тоже обнажённый.

— В качестве приза победительницам предоставляется возможность сделать приятное принцу! — объявил конферансье.

Из принца выдвинулся надувной член довольно внушительных размеров и уставился на конкурсанток.

Нет, они не упали в обморок.

— Ми­нет! Ми­нет! — дружно скандировал зал.

И тогда первая храбрая девушка подошла к надувному принцу и, встав перед ним на колени, дотронулась губами до резинового члена.

Кирилл резко встал из­за столика и направился к выходу. Мы поспешили за ним. Пройти нужно было поперёк зала вдоль сцены. Конферансье заметил наше движение и вскричал:

— А вот и обещанный сюрприз! Кирилл Первый — будущий повелитель России! Он сегодня с нами!

В зале наступил шок. Все внезапно замолчали, а прожектор выхватил фигуру Кирилла посреди танцпола.

Он сделал было движение бежать, но вдруг остановился и прошёл — нет, прошествовал! — к эстраде. Уверенно, спокойно и с достоинством.

Раздались крики, аплодисменты, свист.

Кирилл подошел к микрофону.

Шум стих. Наступила странная для этого места тишина.

— Нет, я не с вами, — сказал он раздельно и негромко. — Никогда не буду с вами. А Россию — вот вам!

И он сделал известный интернациональный жест — локоть к животу, рука в кулак.

В зале раздался одинокий свист.

Кирилл сошёл с эстрады и в полной тишине направился к выходу — так же твердо ступая, без спешки и суеты.

Мы вышли в фойе, где заметавшиеся служители поспешно сунули нам наши куртки, но Кириллу подали его верхнюю одежду весьма почтительно. Затем мы покинули «Хиромант».

Когда наша «Газель» отъехала от тротуара, я увидел, что к ночному клубу приближается кортеж из трёх милицейских машин с мигалками.

Мы ушли вовремя.

И тут Кирилл начал изгибаться на сидении, сжав зубы. Он затрясся и вдруг забился всем телом.

Васюта резко затормозил у тротуара и, выхватив из кармана складной армейский нож, навалился на Кирилла, сидевшего рядом с ним, разжал ему зубы и засунул нож, не вынимая лезвий, между зубами Кирилла. После чего обхватил его своими огромными руками, как маленького, и принялся баюкать.

— Тише, тише.. Всё хорошо... Тише, сейчас пройдёт...

Это продолжалось несколько минут. Наконец Кирилл затих, разжал зубы и нож выпал изо рта. Он обвёл нас помутившимся взглядом, постепенно приходя в себя.

— Простите, — наконец выговорил он. — Едем домой.

Через несколько минут он задремал.

— Вы знали, что он страдает эпилепсией? — шепотом спросила Лиза.

— Нет, — ответил я.

— А он сам знал?

Я пожал плечами.


* * *
По приезде я проводил Кирилла наверх, принёс ему горячего чая с лимоном и творожную ватрушку, которую в наше отсутствие испекла Таня. Он выпил чаю и уснул.

Я тоже отправился спать. Было пять часов утра.

Проснулся я рано, несмотря на позднее возвращение. Дом ещё спал, лишь внизу на кухне хлопотала у плиты Таня. Я рассказал ей о вчерашнем, весьма поверхностно обрисовав пикантные детали вечера. Главное было не это, а эпилепсия, внезапно обнаружившаяся у моего подопечного. Если это эпилепсия, а не просто нервный припадок. Впрочем, отличий одного от другого я не знал.

Татьяна всполошилась, стала звонить каким­то знакомым врачам, я же отправился к компьютеру, чтобы узнать, что думает по этому поводу Яндекс.

Желающие узнать, что говорит Яндекс, могут повторить мои поиски по ключевым словам «эпилепсия», «лечение эпилепсии», «первая помощь при эпилепсии» и так далее.

Короче говоря, я узнал, что Васюта действовал грамотно, а прогноз при эпилепсии вполне может быть благоприятен, если болезнь не запущена. Но какова динамика болезни, я не знал.

Поэтому я, вернувшись к Татьяне, попросил не пороть горячку и дождаться, когда проснётся Кирилл. Положение, конечно, было серьёзным. На сегодняшнее утро мы наметили выезд, всё было готово, но не опасно ли отправляться в дальнее путешествие с больным?

Кирилл появился к полудню. Он был тих, расслаблен, двигался, как лунатик.

— Ничего, Дон... Ничего, — сказал он мне. — Это бывает у меня. Не часто, раз в два­три месяца. При нервном возбуждении. И стробоскопы эти... Я знаю, как с этим бороться, лекарства у меня есть, я просто несколько дней не принимал их. Но давайте поедем завтра. Я должен прийти в себя...

— Нет, Кирилл. Мы поедем, когда ты немного окрепнешь. Считай это моим вето, как хочешь.

— Ну хорошо, — сказал он.


* * *
Я опять погрузился в ЖЖ, выискивая описания ночных событий в «Хироманте». А их было немало. Некоторые сообщения сопровождались снимками, сделанными мобильными телефонами. Сфотографировали и всю нашу компанию. Слава Богу, качество было отвратительное из-за недостатка света. Но Кирилл на сцене, произносящий: «Никогда не буду с вами. А Россию — вот вам!» — получился вполне четко.

Кстати, Lenta.ru именно последние слова вынесла в заголовок своей новостной заметки, которая располагалась почему­то в разделе «О высоком».

«Хорошо ещё, что не в “Политике”, — подумал я. — Как только мальчика сочтут политической фигурой, наша спокойная жизнь кончится».

Заметка была написана в традиционной для нынешней журналистике высокомерно­издевательской форме.

ЖЖ­юзеры, которые присутствовали в ночном клубе, почти все были недовольны поведением гостя. На их взгляд, программа была прикольная, а минет цесаревичу был грандиозной режиссерской находкой.

«Пацан заболел звёздной болезнью! Я смеялсо», — написал один из гламурных журналистов.

Зато те, кто там не был и вообще никогда не бывал, все как один встали на сторону Кирилла. Этой акцией он приобрёл больше поклонников, чем нажил врагов. Особенно выделялись радикалы и скинхеды, которые вставали под знамена монархизма с криком «Мочить!»

Вряд ли Кирилла это обрадует.

Но этот тонкий срез общественного мнения мало что говорил об отношении собственно России к появлению претендента на престол.


* * *
Экспедиция ждала снятия моего вето. Но я не спешил. Никаких поводов гнать лошадей у нас не было.

В субботу Васюта растопил баню. Кирилл от посещения отказался, а мы с Васютой пошли на первый пар. Женщины сказали, что пойдут после.

Баня была на участке, — маленькая, приземистая, топилась дровами по­чёрному. Васюта раскочегарил печку на совесть, а затем так же тщательно отходил меня веником. Чувствовался мастер этого дела.

Потом, распивая пиво в предбаннике, разморённый и благодушный, я спросил бывшего десантника, верит ли он в то, что Кирилл может стать Государем?

— Я к нему на службу поступил, — сказал Васюта. — Значит, обязан верить. Иначе это не служба, а заработок.

Он помолчал и добавил.

— А вот вы, похоже, не очень. Ничего, что я так говорю?

— Ничего, ничего... — пробормотал я.

Но ведь попал не в бровь, а в глаз. Я был всего лишь экспериментатором, наблюдающим за процессом, и мне было любопытно, чем кончится дело. Любой исход был равно интернесен да и процесс тоже.

И хотя, возможно, по ходу дела мне предстояло рисковать многим — свободой и даже жизнью — риск мой был не идейным, а чисто профессиональным. Условия эксперимента были рискованными, вот и всё. Но положить «жизнь за царя», как начертал на рукописи своей оперы Михаил Иванович Глинка, я готов не был.

В раздумиях на эту тему я оделся и вышел из бани. Был тихий и, казалось, теплый вечер, хотя температура была градусов восемь в минусе. Но после бани да при безветрии казалось тепло. Дышалось всею грудью, ветки садовых деревьев были припорошены снегом.

Васюта раскочегаривал печку по второму разу для хозяек, а я пошел по тропинке в дом, как вдруг увидел вдали пробивающиеся сквозь тьму огни, которые приближались. Через минуту сомнений не осталось — это были мощные фары автомобиля, направлявшегося к нашему дому. Он подъехал к воротам и остановился не выключая фар. В свете этих фар я и оказался.

Мною на секунду овладел страх. Нашли! Но джип — а это был чёрный «Лендровер» — не походил на милицейскую машину.

— Эй, что нужно? — крикнул я, взмахнув рукой, в которой держал недопитую бутылку пива.

Хлопнула дверца машины и из нее вышел человек в пальто и шапке. Он открыл незапертую калитку и вошёл на участок. В руке у него был портфель.

Фары джипа медленно погасли.

Человек приблизился ко мне. Изо рта у него шел пар.

— Здравствуйте, Алексей Данилович! Не узнаёте? — дружелюбно произнёс он.

Это был Давид Фельдман.

1 2 3 4 >