Александр Житинский "Хеопс и Нефертити (3)
"

3. Кембридж

В скором времени мы закончили проектирование цилиндра и стали собирать опытный образец. Потребовались микромодули. Я был командирован на административный этаж с заявкой. Подписал ее у главного инженера, в бухгалтерии и отнес в дальний конец коридора, где размещался отдел снабжения. Возвращаясь обратно, я наткнулся на Кембриджа.

С Олегом Кембриджем мы учились в школе. Он рано обнаружил творческие задатки в области ваяния. В пятом — седьмом классах Кембридж был с ног до головы в пластилине. С ним опасно было общаться. Он лепил из пластилина портреты учителей и приклеивал их к учительскому столу. Кембридж в то время работал в экспрессионистской манере, за что получал тройки по поведению. В старших классах он перешел на гипс и начал рубить камень. После окончания школы Кембридж уехал учиться в Ленинград, и я больше с ним не встречался.

Я знал, что он тоже вернулся потом в родной город, завел мастерскую и продолжал лепить скульптуры. Некоторые из них я видел в зоопарке. Это были гипсовые, крашенные масляной краской антилопы, львы и медведи. На каждой скульптуре внизу, на ноге или хвосте, было глубоко вытиснено латинским шрифтом «O. Cambridge». Олег гордился своей английской фамилией еще в школе. Он всегда любил выделяться.

Короче говоря, я встретил Кембриджа, выходящего из приемной Карла Непредсказуемого с бумажным свертком под мышкой, перевязанным шпагатом. Сверток имел неправильную форму.

Кембридж был в джинсовом костюме фирмы «Lee», в зубах держал толстую изогнутую трубку фирмы «Dunhill». Названия фирм я узнал от него позже.

— Привет, Олег! Ты что здесь делаешь? — спросил я.

— А-а... Тиша... — сказал Кембридж, не вынимая трубку изо рта. — Так ты тоже в этой конторе? Мерзейшее у вас начальство!

Кембридж был явно чем-то недоволен. Я тактично промолчал о начальстве.

— Зачем ты здесь? — снова спросил я.

— Тс-с! — прошипел Кембридж. — Военная тайна. Выполняю заказ... Слушай, будь другом, зайди ко мне сегодня. Мне нужно с тобой поговорить.

Он дал адрес мастерской и пошел вразвалку по коридору, унося сверток.

Вечером я пошел к нему. Мастерская Кембриджа занимала просторную мансарду старинного особняка. На стенах висели иконы, на полу валялись куски гипса. В углу под холстиной возвышалась какая-то скульптура. На столе стояла выполненная из глины фигура, отдаленно напоминающая слона.

— Полюбуйся! — сказал Кембридж, указывая на фигуру. — Что это такое, по-твоему?

— Вроде слон... — неуверенно сказал я.

— Да не вроде, а слон! — недовольно сказал Кембридж. — Самый натуральный слон.

— Ну, не такой уж натуральный. Хобот слишком длинный, ноги тонковаты, а уши у слона не такой формы.

— А мне плевать, какие у слона уши! — закричал Кембридж, впадая в ярость. — Если ты такой же натуралист, как ваш Карл, то можешь проваливать! Ты посмотри на пропорции! Это же не слон, а лань! Легкость линий, изящество!

— Ты объясни, я не понимаю, — сказал я. — А потом уже я буду проваливать.

— Ладно, оставайся, — проворчал Кембридж и стал набивать трубку.

Он попыхтел дымком и начал рассказывать.

— Понимаешь, пригласил меня ваш Карл. Так, мол, и так, можете ли вылепить слона в натуральную величину? Это мне! Слышал! — снова завелся Кембридж. — «Могу в любую величину», — говорю. «Сделайте в натуральную. Сляпайте, — говорит, — нам красивого слона, а мы вам заплатим. Только сначала маленький эскизик на утверждение». — «Зачем вам слон?» — спрашиваю. «Да у нас новая работа, — говорит, — связанная со слонами. Только это между нами, понимаете?»

«Господи! Как просто! Слон!.. Ну конечно же, слон», — пронеслось у меня в голове.

— Ну, принес я ему сегодня эскиз, — продолжал Кембридж. — Не принял. Попросил переделать в сторону улучшения. Чтобы было не отличить от настоящего. Я думал, ему искусство требуется. Старался подчеркнуть идею слона. Посмотри, какой хобот потрясающий!.. Слушай, Тиша, зачем вам слон? Куда вы его собираетесь ставить? В приемной начальника? В бюро пропусков? Что за бредятина?

Я спокойно выслушал Кембриджа и спросил, зачем он меня позвал.

— Хотел узнать, зачем я это делаю. Может, это меня натолкнет на образ.

— Понимаешь, я сам только что узнал, что у нас работа связана со слонами.

Кембридж только присвистнул.

— Ну и контора!.. Ладно, пошли в зоопарк. Мне одному неохота. Заодно расскажешь про слонов. Буду вдохновляться... Ты ведь у нас в школе первым был по этой части.

И я пошел с Кембриджем, потому что, когдамне говорят: «иди», — я иду.

Мы пришли в зоопарк незадолго до закрытия.

Я повел Кембриджа к слону, рассказывая Олегу все, что знал о слонах. Слон у нас в зоопарке был один. Его звали Хеопс. Это был старый африканский слон, которого я помнил с детских лет.

Хеопс жил в просторном вольере, огороженном широкой полоской торчащих вверх железных шипов. В углу стоял дом с крышей, где Хеопс прятался от ненастья и жил зимой.

У вольера Хеопса посетителей было мало, как и во всем зоопарке.

Мы подошли к ограждению, и я вынул из портфеля купленный по дороге батон. Увидев батон, Хеопс медленно двинулся к нам.

— Махина... — сказал Кембридж. — Грубо сработано.

— Зато основательно, — сказал я.

— Мать природа лишена вкуса, — сказал он. — Мы привыкли к виду животных и считаем их красивыми. Ты попробуй взглянуть на него свежим взглядом. Посмотри на хобот... Такие могучие формы тела, мощные объемы — и вдруг эта кишка! Да еще с отростком на конце.

Хеопс протянул ко мне хобот и мягким ласковым движением взял батон. Потом он свободно и величаво махнул хоботом под себя, и батон исчез в пасти.

— Больше ничего нет, Хеопс, — сказал я.

Хеопс продолжал стоять рядом, разглядывая нас с Кембриджем. Не знаю, находил ли он наши формы эстетичными. Кембридж зарисовывал в альбом отдельные части тела слона. Он нарисовал ухо, хобот и ногу.

«КБ изготовляет слона. В частности, мы мастерим ногу... — думал я, разглядывая прочные конечности Хеопса. — Лаборатория № 13 делает хобот, а “листовики” занимаются ушами... Но с какой целью? Убей меня Бог — не понимаю!»

Хеопс вдруг протянул хобот к нам и вынул альбом из рук Кембриджа.

— Отдай! Куда потащил? — завопил Кембридж, подпрыгивая и стараясь дотянуться до альбома.

Хеопс изогнул хобот и поднес рисунок к глазам.

Секунд семь он смотрел на него и, как мне показалось, улыбался. Затем плавным движением вернул альбом Кембриджу.

— Понимает, негодяй! — засмеялся Кембридж и спрятал альбом в папку. Слон не спеша развернулся и ушел на другую сторону площадки.

— И все-таки зачем нам искусственный слон? — вслух подумал я.

И тут я буквально кожей ощутил за спиной чье-то присутствие. Я оглянулся и увидел сзади Непредсказуемого. Он в упор смотрел на меня. Голова Карла была слегка наклонена вбок, а его птичье лицо выражало едва уловимую озадаченность. С таким видом петух смотрит на червяка, перед тем как его склевать.

Я понял, что он понял, что я понял.

— Добрый вечер, Карл Карлович, — сказал я.

Карл посмотрел на небо, втянул носом воздух и, послюнявив палец, поднял его вверх.

— А в самом деле, исключительно добрый вечер, — сказал он. — Давно не видел таких добрых вечеров. Значит, вы знакомы? — Он перевел взгляд на Кембриджа.

— Да, — вызывающе сказал Кембридж. — Мы вместе учились в школе.

— В какой? — быстро и заинтересованно спросил Карл, будто этот вопрос имел первостепенное значение.

— В девятой.

— А вот это уже серьезно... Это меняет... Я не предусмотрел, — забормотал Карл. — Тихон Леонидович, вы ко мне завтра зайдите. Впрочем, вам так и так придется зайти.

— Хорошо, — сказал я. — А...

— Слоники приносят счастье, — сказал Непредсказуемый и начал исчезать в своей обычной манере.

Нам казалось, что он еще здесь, а его уже не было. Потом нам стало казаться, что его уже нет, но голос был слышен.

— Только непременно с задранным вверх хоботом. Слон трубящий... Только трубящий слон приносит счастье. О чем бишь он трубит?

Но мы не расслышали, о чем он трубит. Карл исчез совсем.

— С вашим начальником не соскучишься, — сказал Кембридж. — Ладно, вылеплю я вам натурального слона.

Хеопс провожал нас долгим взглядом. Он стоял у своего домика и помахивал хоботом. Глубокие морщины пересекали тело Хеопса. Я заметил, что он сильно постарел с тех пор, как я увидел его впервые.

Поздно вечером мне позвонил Карл.

От неожиданности я потерял дар речи и старался не дышать в трубку. Нечего и говорить, что до этого Карл никогда мне не звонил.

— Тихон Леонидович, я слышал, что вы неплохо знаете животных. Свинок морских разводили, не правда ли?

«Откуда он знает?» — подумал я, но не ответил. Ладонь с трубкой вспотела.

— Вы мне не скажете — бивни бывают у слонов обоего пола или только у самцов?

— Да, — выдавил я из себя.

— Что — да?

— У всех, — сказал я.

— Вот как? Значит, надо заказывать в отделе главного механика. Я думаю, они выточат. Вот только какой материал взять?

— Слоновую кость, — сказал я.

— Чудесно! Я так и думал, — воскликнул Карл. — Благодарю вас, вы мне очень помогли. Спокойной ночи... Кстати, будет лучше, если окружающие вас люди не станут проявлять излишнего интереса к слонам.

«Следовательно, я должен помалкивать, — подумал я. — Хорошо, я буду молчать. И все же — зачем слон? Использовать его вместо подъемного крана нерационально, а других применений слону я не вижу».

Перед сном я перелистал все книжки, где упоминалось о слонах, но ничего полезного не нашел.

Слоны отличались от других животных силой и сравнительно высоким уровнем интеллекта. Они не могли заменять навигационные приборы, работать под землей, под водой и в космосе, не могли брать след, искать мины, полезные ископаемые и детей в доме, охваченном пожаром. Слоны не давали мяса, молока, шерсти.

Правда, они давали слоновую кость, но ведь Карл собрался делать бивни Нефертити из той же слоновой кости. Так что и это отпадало.

Слоны ничем не могли помочь прогрессу... За что же нам заплатят три миллиона рублей?

Я заснул, мучимый неразрешимостью загадки.

< Назад | Далее >