Александр Житинский "

Визит Вежливости (глава 18)

"

18. Ночь в парнике

     Когда через несколько минут к магазину подкатила милицейская машина, выскочивший из нее сержант Бурилов увидел сквозь стекло, что в торговом зале, виляя хвостом, бегает его пес Карат, а на спине Карата, вцепившись в шерсть, сидит зеленый человечек, точь-в-точь похожий на разыскиваемого космического пришельца.

     Вскоре привезли директора магазина с ключами. Директор отпер двери, выключил сигнализацию, после чего бросился к витрине, чтобы пересчитать драгоценности.

     Бурилов подошел к Карату.

     — Здравствуйте, брат по разуму! — приветствовал его Мананам.

     — Ваше счастье! — сказал Бурилов. — Если бы здесь была другая собака, она бы вас разорвала в клочья.

     — За что? — удивился Мананам. — Этот брат по разуму оказался очень мил. Он меня лизал.

     — Если бы он не понюхал вашего родственника, он бы вас не лизал, а кусал, — сказал Бурилов.

     — Он нюхал моего родственника? — изумился Мананам.

     — Мы вас ищем уже двое суток. Как вы сюда попали?

     Вместо ответа Мананам указал Бурилову на проволоку, свисавшую из вентиляционного люка.

     — Та-ак, — помрачнел Бурилов. — Знаете, как это называется? Попытка ограбления!

     — Вот именно! — обрадовался Мананам. — Я должен был украсть колечки.

     — Драгоценности на месте. Не успел украсть, — сказал директор магазина. — Надо же! Такой маленький, а туда же! Золото ему понадобилось.

     — Постойте! Может, это не ему? Вас кто-нибудь заставлял? — обратился милиционер к Мананаму.

     — Это не имеет ровно никакого значения. Колечки на месте, — уклонился от ответа пришелец.

     — Для вас не имеет, а для меня имеет, — Бурилов внимательно взглянул на вентиляционный люк. — А ведь у этой проволочки должен быть другой кончик! — воскликнул он и выбежал из магазина.

     Через две минуты ошеломленного электрическим разрядом и появлением милиции Федора усадили в милицейскую машину — в заднюю ее часть с зарешеченными окнами. Мананама Бурилов крепко держал в руках. Машина поехала в отделение. Карат остался в магазине нести караульную службу.

     Дежурный лейтенант, выслушав рапорт Бурилова, снял трубку и позвонил Юре Громову.

     — Разыскиваемый по вашему заявлению гражданин Мананамов Мананам Мананамович, космонавт с планеты Талинта, возраст два миллиона лет, найден и находится в отделении милиции, — сказал он.

     — Можно его забрать? — обрадовался Юра.

     — Забрать пока нельзя. Он магазин хотел ограбить.

     Милиционер повесил трубку и принялся писать протокол о попытке ограбления ювелирного магазина, в чем обвинялись Федор и Мананам, и о похищении пришельца, в чем обвинялся один Федор.

     Федор сказал, что ничего не видел и ничего не знает, как оказался на крыше ювелирного, сказать затрудняется.

     — Шел домой. Устал. Решил прилечь, — кратко объяснил он.

     — На крышу? — уточнил лейтенант.

     — А нам все равно. На крышу, так на крышу...

     — А проволока?

     — Какая проволока? Проволоки в глаза не видел.

     Когда с вопросами обратились к Мананаму. он заявил, что дело было не совсем так, как описывает Федор, но как именно — ответить он не может.

     — Почему? — удивился лейтенант.

     — Это неэтично, — ответил пришелец.

     — Как?

     — Видите ли, мы с гражданином Федором были вместе. Я не могу на него наговаривать.

     — Но он же вас заставлял, должно быть? Вы не по своей воле там были?

     — Может быть, и так. Но я не хочу говорить.

     — Ишь стручок... — покачал головой Федор, уважительно ухмыляясь.

     — Дело ваше. Только вам это боком выйдет, — сказал лейтенант. — Получили бы годик, а так придется тянуть все восемь лет.

     — О чем вы говорите? Я завтра улетаю, — сказал космонавт.

     На этот раз ухмыльнулся лейтенант:

     — Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.

     Дверь с шумом распахнулась — и в отделение милиции вбежали Юра и Маша. Маша на ходу, волнуясь, расстегивала сумочку. Она выхватила из сумки Пататама и с размаху припечатала его присосками к барьеру, точно поставила штемпель.

     — Вот!

     Мананам стрелой взвился на барьер со стола лейтенанта, и они с Пататамом заключили друг друга в объятия.

     — Братец, ты нашелся... — нежно твердил Мананам.

     — Нет, это ты нашелся, братец, — отвечал Пататам.

     — Я так рад. Больше мы никогда не будем разлучаться... — И они, уткнувшись друг другу в плечи, бормотали что-то ласковое.

     — Бурилов, в камере их держать нельзя — сбегут. Приготовь сейф, — сказал лейтенант и набрал по телефону номер. — Алло! Институт космических исследований? Товарищ дежурный, говорят из милиции. Ваши человечки тут. Мы их подержим в сейфе, утром можете забирать, если прокурор не возбудит дело... Ну, а если возбудит, тогда до суда... Нет, второй не замешан. Второй в вашем распоряжении.

     Пататам и Мананам, оторвавшись друг от друга, с недоумением глядели на лейтенанта. Юра и Маша тоже оцепенели. Бурилов в углу деловито освобождал сейф от бумаг. Он вытащил несколько папок, на их место поставил блюдечко с водой, а рядом положил корку хлеба.

     И вдруг космонавты с неимоверной быстротой кинулись по барьеру к стене, вспрыгнули на нее, перебежали на потолок и бросились по потолку к открытой форточке окна, находившегося за спиной лейтенанта. Никто не успел и вскрикнуть, как они спрыгнули с потолка на ребро форточки, балансируя, прошли по нему, уцепились за раму и вылезли наружу.

     — Бурилов! — в отчаянии закричал лейтенант, вскакивая со стула и размахивая руками.

     Но было уже поздно. Мананам на секунду задержался верхом на раме и успел сказать:

     — Рады были познакомиться. Извините за внимание. Прощайте, братья по разуму!

     — Всего хорошего, Маша! — донесся уже из-за окна тоненький крик Пататама.

     — Гоп! — воскликнул Мананам, подмигнул лейтенанту и провалился за окно в темную осеннюю ночь.

     Бурилов, Юра, Маша, а следом и лейтенант выскочили из отделения на улицу, обежали дом и, тяжело дыша, остановились перед окном, где исчезли космонавты. Их, конечно, и след простыл.

     — Эх, нету Карата! — сокрушенно шептал Бурилов. — Карат мигом бы их нашел.

     Они тщательно оглядели стенку, поискали в траве, но безуспешно. Темно было вокруг, деревья тяжело шелестели листвой, собирался дождь. Лишь окно с открытой форточкой ярко светилось, напоминая лейтенанту о служебном упущении.

     — Прыткие... — зло сказал лейтенант. — Как таких пускают на Землю!

     — Юра, я так рада... — шепнула Маша, пряча лицо на груди Юры. Вдруг она всхлипнула: — Как жалко! Мы не смогли с ними проститься.

     — Ничего. Теперь они все сделают как надо. Они молодцы. Вот что значит — стремиться к цели, — сказал Юра.

     А космонавты в это время сидели в водосточной трубе, в двух шагах от Юры и Маши, и слышали весь разговор. Пататам хотел что-то крикнуть Маше, но Мананам крепко сжал его руку.

     Они дождались, когда люди ушли, и вылезли из трубы.

     — Тут неподалеку есть отличное место. Санаторий. Я присмотрел, когда гулял по городу, — сказал Мананам и повлек братца за руку по улице.

     В этот поздний час на улице не было ни души. Космонавты шли по проезжей части, прижимаясь к поребрику тротуара и обходя канализационные люки, чтобы не провалиться сквозь решетку. Наконец они увидели длинное строение со светящейся треугольной крышей.

     — Это парник, — сказал Мананам.

     Они влезли по стене на крышу и отыскали в прозрачной полиэтиленовой пленке небольшую дырочку. Космонавты пролезли в нее и очутились, вниз головой, на потолке парника. Под ними было море зелени. Лампы дневного света освещали буйные заросли огурцов. Мерно колыхались листья, обдуваемые теплым ветром обогревателей, а сами огурцы, длинные, темно-зеленые, висели на специальных подпорках.

     Пататам и Мананам спрыгнули с крыши на землю. Она тоже была теплой, мягкой, жирной на ощупь...

     Космонавты зарылись присосками в землю и блаженно прикрыли глаза.

     — Как много удобрений... — сказал Пататам.

     — Калийные, фосфорные, азотные, — определял Мананам.

     — Подкрепимся на славу!

     Они помолчали, утоляя первый голод и собираясь с силами. Огурцы висели вокруг, как зеленые космические ракеты.

     Мананам открыл глаза и взглянул на ухонос Пататама. Тот был почти совсем коричневым.

     — Завтра в полет.

     — Не хочется... — вздохнул Пататам.

     — Что ты говоришь! Я жду не дождусь, чтобы поскорее убраться с этой ужасной планеты, — возразил Мананам.

     — А мне здесь понравилось, братец.

     — Странно! Я не понимаю. Расскажи, что тебе тут понравилось.

     И Пататам стал рассказывать братцу о своих приключениях... Когда он дошел до знакомства с Машей, то очень оживился, слегка порозовел, глазки его заблестели, он начал энергично жестикулировать.

     — Здесь есть женщины, Мананам! Это самые нежные и добрые существа. Как жаль, что тебе не удалось познакомиться с Машей! Честное слово, если бы не Задание, я бы еще остался на Земле!

     — О чем ты говоришь, братец? — укоризненно промолвил Мананам. — Нас ждет родная планета.

     — Все-таки милых людей здесь очень много. Посуди сам: Лена, Пашка, Колька Белоусов, на ракете которого ты летал... Юра Громов, чрезвычайно умный человек. Маша... А милиционер Бурилов... Знаешь, как терпеливо он тебя разыскивал!

     — Не знаю... — с сомнением проговорил Мананам.

     — Мне встречались другие люди. Они не видят дальше своего носа. И писатель, и профессор... А Федор? Представь себе, он хотел украсть с моей помощью много золотых колечек, нацепить их на себя и ходить! Ему совершенно наплевать на человечество! Он похитил меня перед пресс-конференцией, сорвал контакт...

     — Контакт состоялся, — улыбнулся Пататам.

     Он рассказал братцу, как они с Машей, Юрой и мальчишками прибежали в институт, как представили Пататама профессору, как тот успокоил разволновавшихся зрителей и вновь объявил выступление пришельца. А дальше Пататам произнес речь, обращенную ко всем людям, и оператор телевидения снимал его своей камерой.

     — Спасибо тебе, братец, ты выручил нас, — сказал Мананам.

     — Мне помогли мои друзья.

     — Значит, по-твоему, эта планета хорошая?

     — Замечательная! — сказал Пататам.

     — На Земле хорошие сторожевые собаки, — заметил Мананам, — но здесь едят овощи, ты заметил?

     — Ну, нельзя же быть такими тупыми, как здешние овощи! — воскликнул Пататам, указывая на висящий рядом огурец. — Погляди. Он толстеет, ни о чем не думает, его не волнуют никакие проблемы...

     — Это еще не повод, чтобы его есть, — сказал Мананам.

     — Космический закон говорит, что нельзя уничтожать разумную жизнь. Про неразумную ничего не говорится.

     — С разумной жизнью здесь тоже не церемонятся, — проворчал Мананам. — Слышал про войны? Убийства?

     — Слышал, — печально кивнул Пататам. — Мне Маша рассказывала. Знаешь, по-моему, на Земле не все еще поняли, что разум должен быть добр. Он не может нести зла. Мы-то с тобой это знаем.

     — Правильно! Я им это говорил! — воскликнул Мананам.

     — Я слышал даже такое слово: «собственность»! Многие говорили: «Драться за собственность!». Смешно, правда? Наша собственность — мы сами. Другой нет. Мы не можем взять с собой в космос ничего, кроме наших мыслей, памяти, чувств...

     — Люди называют это одним словом: душа, — сказал Мананам.

     — Душа... — повторил Пататам.

     — Завтра мы покинем эту жизнь, — сказал Мананам. — Мы прожили ее неплохо, хотя и быстро.

     — Очень быстро, братец, — согласился Пататам.

     — Легкого сна, Пататам.

     — Спокойной ночи, Мананам!

<Назад    |   Вперед>