Александр Житинский "Параллельный мальчик (9)"

9. Мир представлений

Я попал в просторный полутемный зал, где по стенам в канделябрах горели свечи, отражаясь в старинных зеркалах. Высокие окна были задернуты тяжелыми бархатными шторами. Стояла изогнутая мебель, как в Эрмитаже.

Было прохладно или, может быть, так казалось, потому что я был абсолютно голый. Мне стало не по себе: попал куда-то в гости в чем мама родила! Неудобно. Что скажут местные жители?

И только я подумал о местных жителях, как за одной из дверей раздались решительные шаги. Не успел я нырнуть за штору, как дверь с грохотом распахнулась и в зал уверенной походкой вошел человек в старинном камзоле и в ботфортах. Он был низенького роста, плотный, с большой головой и длинными волосами, заплетенными сзади в косицу.

— О! Голый мальчик! Какая прелесть! — воскликнул он.

Я не находил в этом никакой прелести. Жался к стене, загораживая неприличное место ладонями. И все же здесь было немного лучше, чем там, с милиционерами.

Человек подошел ко мне, внимательно осмотрел, хмыкнул. Потом протянул короткую руку.

— Капитан Комик.

— Дима... Баранов, — я неуверенно пожал его ладонь.

— Почему не по форме? Тебе же было сказано: выбери форму одежды! — поинтересовался капитан.

— Не успел. Обстоятельства.

— У нас здесь тоже... обстоятельства, — внезапно понизив голос, сообщил капитан. — Нужно срочно вписаться в игру. Иначе можешь погореть.

— Как? — спросил я.

— Каждый горит своим пламенем, — изрек Комик.

Он оглянулся по сторонам и вдруг, в порыве решимости, сорвал с окна штору, обрушив ее на пол. Никогда бы не подумал, что у капитана столько силы в его коротких руках. Он мигом отодрал от шторы внушительный кусок и протянул мне.

— Завернись.

Я кое-как завернулся в штору и стал похож на зеленого бархатного индуса. Точнее, на индуску.

— Теперь валим отсюда, да побыстрей! — Комик свирепо улыбнулся и схватил меня за руку.

Но не успели мы сделать и шагу, как вдруг одно из зеркал как бы растворилось в воздухе, и за ним возникло изображение. Зеркало превратилось в окно, а еще точнее, — в огромную линзу, за которой было видно что-то не очень отчетливое, но громадных размеров. Вдруг картинка за зеркалом стала четче, и я увидел придвинутое к зеркалу лицо неизвестной девочки в веснушках. Она с любопытством смотрела на нас.

— Опять Зинаида! — тихо вздохнул Комик. — Ничего не поделаешь, попались.

А девчонка за зеркалом что-то радостно закричала, но слов не было слышно. К ней подошла другая девочка-великанша, смутно различимая. Они о чем-то поговорили, причем мы с Комиком в это время стояли, как вкопанные, вместо того чтобы убежать.

— Эти очень плохо играют, — шепнул Комик. — Сплошная пытка.

И тут раздался сигнал в виде короткой громкой сирены, стены зала куда-то провалились, и мы с капитаном мгновенно оказались на парусной шхуне, на капитанском мостике. Шхуна плыла по морю, в небе сияло солнце, и еще в небе была какая-то дырка в виде прямоугольного окна, за которым я разглядел те же противные девчоночьи лица, наблюдающие за нами с каким-то бешеным азартом.

Я обеими руками придерживал на себе штору, Комик стоял рядом с рулевым, глядя в подзорную трубу; матросы бегали по вантам, как обезьяны.

На горизонте показался корабль, который приблизился к нам как-то на удивление быстро — будто подлетел. На мачте его развевался пиратский флаг.

— Приготовься к абордажу, — предупредил Комик.

— Мы их будем... абордировать? — изобрел я неуклюжее слово.

— Они нас.

И действительно, к нам через борт резво полезли пираты. Матросы вступали с ними в схватку. Скоро двое пиратов, размахивая саблями, оказались на капитанском мостике. Комик выстрелил, но промахнулся. У меня в руках тоже оказался пистолет. Я пальнул в другого пирата и тоже промахнулся.

— У-у, Зинаида! — прорычал Комик.

Штора свалилась с плеч, я снова оказался голым. Но уже вооруженным.

Внезапно какая-то сила подхватила меня, и я побежал на палубу. Капитан рванулся за мной. Я бежал к полубаку, наблюдая на бегу, как трое пиратов с помощью пенькового каната открывают люк в палубе. Люк был прямо на нашем пути, но повернуть или обогнуть его я почему-то не мог. Бежал прямо на него, пока ухмыляющиеся пираты держали за канат открытую дверцу люка, как мышеловку.

Еще шаг — и я рухнул в трюм. Следом за мной полетел туда же капитан Комик, успев снова прорычать свое: «У-у, Зинаида!».

Мы больно ударились о тюки с бразильским кофе. Люк над головою захлопнулся.

— Слава Богу, — облегченно вздохнул Комик.

— Почему? — спросил я.

— Девчонки не умеют извлекать нас отсюда. Можно просидеть до конца. Пускай там рубятся.

Наверху действительно происходила большая рубка.

— Капитан... — неуверенно начал я, пытаясь ощупью найти в полутьме хоть какую-то тряпку, чтобы прикрыться. — А собственно, где я нахожусь? Проясните, пожалуйста.

Капитан разорвал один из мешков, высыпал из него кофе, проделал в днище и с боков три дыры. Сунул мне.

Я с благодарностью надел мешок на голову, просунул в дырки руки. Мешок кололся.

— Ты в мире представлений, Баранов, — сказал капитан.

— Каких... представлений?

Капитан Комик вынул из кармана камзола трубку, не спеша набил ее табаком, закурил. Наверху слышались выстрелы, звенели сабли.

— Представление — это... — начал он, пуская клубы дыма. — Это то, что в голове. Твое представление о чем-то. С другой стороны, представление — это театр. Мы живем в мире игры, понимаешь?

— Нет, — честно сказал я.

— Все, что придумано людьми, существует. Запомни! — изрек капитан. — Любая фантазия тут же воплощается в мире представлений. Любой литературный герой, любая ахинея...

— И Баба Яга? — спросил я.

— У нас их полно. Целая деревня... Но это на другой планете. А здесь планета компьютерных представлений.

— Симанука? — поразила меня догадка.

— Почему Симанука? Симанука — совсем другое... Это представления о пришельцах. Там тоже очень любопытно. А ты попал на планету компьютерных игр.

Я начал слабо догадываться.

— Значит, это все — компьютерная игра? — показал я вокруг.

— Ну да. А играют в нее сейчас две дуры-девчонки! И не умеют! Если бы умели, я давно расшвырял бы половину пиратов, а другую повесил бы на рее! — вскипел Комик. — Вместо этого мы сидим в трюме, — горько закончил он.

— Ну, а как же я сюда попал? Я ведь не представление! Я настоящий, — сказал я.

— А я, по-твоему, ненастоящий? — обиделся капитан. — Пощупай, какие мускулы!

Я пощупал. Мускулы были настоящие.

Капитан рассказал, что придумал его один программист из штата Калифорния. Расписал игру, засунул в компьютер, с тех пор капитан рубится с пиратами под руководством всех, кому не лень.

— А Файла кто придумал? — спросил я.

— Какого Файла?

— Ну, этого... Дружка Джонни.

— Повелителя Джонни, — поправил капитан. — У каждого представления — свой Повелитель. Мой — Гарри Чейнджкевич из Калифорнии.

— Ладно, пускай будет Повелитель, — неохотно согласился я.

— Повелитель Джонни придумал себя сам. Мало того, он ухитрился засадить самого себя в мир представлений. Уже месяц он скитается с Джонни по компьютерным играм. Не знаю, где они сейчас. А вот ты откуда взялся? Кто твой Повелитель?

— Выходит, тот же, что у Джонни, — сказал я.

— Почему?

— Я сбежал сюда по его же программе.

— А-а... — уважительно протянул капитан. — Тогда ищи его, когда девчонки доиграют.

Тут распахнулся люк над нами, и в трюм посыпались пираты. Капитан вскочил, отбросил трубку и принялся отстреливаться. Я тоже палил в пиратов. Надо сказать, что на этот раз мы действовали куда удачнее. Пираты валились направо и налево.

— Молодец, Зинаида! Научилась! — похвалил девчонку Комик.

Мы выползли на палубу и в момент поскидывали остальных пиратов в море. Капитан взглянул на небо. Там в далеком окошке виднелось другое лицо — усатое и смеющееся.

— Так и думал, что это не Зинаида! Это Виктор Петрович. Он классный игрок, — сказал Комик.

И тут игру выключили. В небесном окошке зажглась надпись «Game over», после чего оно потухло.

— Слава Богу... Теперь и передохнуть можно, — сказал капитан, вытирая пот со лба.

< Назад | Далее >