а "Глава 1"

Глава 1.
«Некоторые женятся, а некоторые...» не раз

Пришло время рассказать о личной жизни рок-дилетанта, какой она сложилась к 1988 году, когда наконец дала очередную трещину.

Нам кажется, это будет уместно, поскольку и здесь не обошлось без рок-н-ролла. Мы ведь пишем не только историю питерского рока, но и роман о рок-дилетанте, который оказался связанным с рок-н-роллом настолько тесными узами,что это отразилось и на его литературной деятельности, и на круге знакомств, и, в конце концов, на семейной жизни.

К этому времени РД состоял во втором браке и у него было трое детей — от 6 до 26 лет. Надо сказать, что вторая супруга РД, искусствовед по профессии, театральный критик и педагог, поначалу встретила новое увлечение РД с некоторым недоумением, не заслуживающим, впрочем, особого внимания, затем это недоумение переросло в беспокойство, которое сменилось стойким непониманием. Нечего и говорить, что музыкальные опусы, которые попадали в квартиру, где жила семья, и прокручивались на магнитофоне, не вызывали у супруги РД ни малейшего сочувствия или интереса. Статус Гребенщикова или Майка не поднимался даже на уровень КСП, не говоря о Высоцком. Единственным исключением, которому не было отказано в творчестве, на ту пору был Макаревич, но и он летал явно невысоко.

«Молодежная культура», преходящее явление, не имеющее никакого отношения к искусству. Таков был суровый вердикт. Не счесть споров вокруг того же БГ, которые вел РД со своею женой в тот период, когда он начал уже «подрубаться» и перестал задавать наивный вопрос: о чем же поет звезда полуподпольного рок-н-ролла? А надо сказать, что сам БГ регулярно снабжал рок-дилетанта новыми записями, так что РД был, вероятно, одним из самых первых слушателей таких альбомов, как «Табу», «Радио Африка», «Дети Декабря» и вообще всех записей, датированных 1984–1989 годами. Боб не только звонил и часто сам привозил кассету, но и очень живо интересовался впечатлением.

А впечатления от этой музыки были все более радостные, однако кайф ломало пренебрежительное отношение к этой музыке в семье. Ну что ж, утешал себя РД, это бывает, вот и жена Александра Сергеевича Пушкина, говорят, ни фига не смыслила в стихах.

Однако что ни говорите, а длительное и радикальное расхождение во взглядах у супругов подтачивает их отношения. У РД сложился собственный круг общения, где он появлялся всегда один, без своей половины, — рок-клуб, фестивали и концерты, дружеские вечеринки, мансарда Гребенщикова, а потом, в 1985 году, появилось и свое убежище, однокомнатная квартира на проспекте Просвещения, названная им «мастерской». Квартиру эту предоставил Союз писателей, поскольку собственной площади в Ленинграде у РД начиная с 1979 года уже не было.

РД начал активно обустраивать эту квартирку, завел там тахту, огромный старый письменный стол, купленный по случаю у одной старушки (стол этот и по сей день верно служит), и холодильник, и диван на кухню. Посмотрев на этот холодильник, одна умная женщина, знакомая РД, предрекла скорый конец его семейной жизни. Точнее, она сказала, что рядом с холодильником непременно должна появиться женщина, заполняющая его продуктами и приготовляющая из них пищу, по принципу «свято место пусто не бывает». Но до этого было еще далеко.

В этой мастерской и продолжилась творческая жизнь рок-дилетанта, прерываемая литературными и музыкальными тусовками и встречами. В январе 1987 года РД отметил там свой день рождения в довольно узком кругу: три дамы, две из которых имели непосредственное отношение к ленинградскому кинематографу, а третья была грузинской артисткой. Пришел и БГ с гитарой, дамы весьма желали с ним познакомиться. Он спел несколько песен, среди них только что написанную песню «Козлы», а также «Трудовую пчелу». РД записал это на свой магнитофон, но впоследствии запись была утеряна.

БГ тогда стремительно входил в моду, и этому весьма способ ствовал кинематограф. Сначала Алексей Учитель снял документальный фильм «Рок», в котором на экране впервые появились многие герои питерской рок-сцены, а потом на этих героев неожиданно «запал» известный режиссер Сергей Соловьев, поставивший сначала «Ассу», а потом «Черную розу, эмблему печали...».

Естественно, РД был на премьерах этих лент в Ленинградском доме кино и отмечал эти события в кругу артистов, о чем свидетельствует фотография Валерия Плотникова, на которой странным образом отсутствует БГ — он шел вместе со всеми в мастерскую фотографа из Дома кино, но по дороге испарился — но ощущение от этих лент осталось забавное: будто зайца учат играть на барабане.

Поясним эту мысль. Как известно, зайца можно научить играть на барабане. Это забавно. Однако заяц по своей природе не то чтобы не приспособлен к этой игре, просто она ему по фигу. У него иное предназначение, до которого нет дела зевакам, аплодирующим его искусству игры на барабане. Им удивительно, что заяц, оказывается, может играть так.

То же и с рокерами. Они появлялись на экранах в роли этаких экзотических «зайцев», которых приспосабливали к незнакомой для них игре. У кого-то это получалось лучше, у кого-то хуже. Но их органичная игра — рок-н-ролл, — которая и являлась их сутью, как раз была не очень востребована. Она оставалась за кадром или выполняла роль иллюстрации. По сути эти экзотические экскурсы мастеров кино в рок-н-ролл не принесли серьезных плодов ни кино, ни року. БГ тогда спел:

У тебя есть большие друзья,
они снимут тебя в кино...

Но при этом ничего не изменится, «вода продолжает течь под мостом Мирабо». Жизнь идет по своим законам.

Однако кое-что все-таки изменялось. Благодаря экрану популярность рок-артистов резко пошла вверх. Их стали узнавать на улице, в метро (они пока продолжали ездить в метро, но оставалось совсем недолго до тех пор, пока они пересядут в собственные автомобили), их стали звать на телевидение.

И конечно, самыми востребованными стали Борис Гребенщиков и Виктор Цой. Витя, став суперзвездой, практически покинул Питер, хотя здесь у него оставались жена и сын, а БГ продолжал жить там же, где и жил последние годы, — в не очень приспособленной для жилья мансарде дома № 5 по ул. Софьи Перовской (ныне Малая Конюшенная). Поэтому, когда БГ стал, как и многое другое, достоянием гласности и был пока неофициально признан одним из выдающихся деятелей культуры Ленинграда, сама собою возникла мысль помочь ему в получении нового жилья.

РД стал писать различные письма и адресовать их в газеты, Управление культуры и другие органы власти. В письмах перечислялись заслуги БГ перед отечественной культурой и мировой музыкой и ставился закономерный вопрос: доколе гордость города будет жить в дворницкой коммуналке на Перовской?

Сам БГ не оставался в стороне от этой деятельности и однажды при очередной встрече предложил РД в помощницы молодую журналистку, работавшую в то время в отделе культуры «Ленинградской правды». Ее звали Елена, и она стала по поручению РД бегать с письмами по инстанциям, получать нужные подписи и печати, короче, занималась рутинной работой.

Иногда она появлялась в мансарде БГ на посиделках — когда многочисленных, а когда и не очень, — но РД как-то не воспринимал ее иначе, чем просто «девушку по мелким поручениям», пока однажды после какого-то удачного концерта компания не засиделась в мансарде до двух часов ночи. Было выпито немного больше вина, чем обычно (хотя у БГ редко пили много), Боря пел новые песни и даже вместе с РД спел «Когда воротимся мы в Портленд...».

Вообще, это неслабо — петь вместе с БГ! Редко кто может этим похвастать. Мы говорим не о музыкантах, разумеется.

Но наконец пришла пора расходиться. И тут помощница рок-дилетанта заявила, что у нее ушла последняя электричка на Петергоф, где она жила, и поэтому ей негде ночевать. Боб и его жена Люда, конечно, сказали, что можно и тут, но сама, мол, понимаешь... И вправду, комната в мансарде БГ, где обычно сидела компания, была не очень приспособлена для ночевок. И тогда рок-дилетант как истинный джентльмен предложил девушке свою «мастерскую», куда намеревался ехать на такси.

Впрочем, предложил больше из вежливости, поскольку как-то не рассчитывал, что молодая девушка поедет ночевать к не очень знакомому и не слишком молодому мужчине.

— Вот и хорошо! — сказала она. — Я вас не стесню?

— Нет... Я там, вообще-то, один... — сказал РД, рассчитывая, что она испугается.

Но она не испугалась.

Они собрались и начали спуск по бесконечной лестнице на улицу. РД искоса поглядывал на свою спутницу, находя ее вполне привлекательной. Почему он раньше не обратил на нее внимание? Но все же легкость, с какой она согласилась переночевать у него («с ним» — так получалось уже само собой), вызывала некоторую досаду. Все же РД привык завоевывать женщин в результате каких-то, пусть и минимальных, усилий.

А тут молодая симпатичная девушка, вдвое младше него, практически сама собой падала в руки, как спелый плод. Впрочем, спелость этого плода РД сильно переоценил, как показали дальнейшие события.

Они приехали в «мастерскую», где РД галантно приготовил легкий ужин, выставил вино и приступил к беседе, долженствующей, по его нехитрому замыслу, переместить девушку с дивана на кухне, где они сидели, в комнату, где была музыка и имелась двуспальная тахта.

Она внимала с интересом и сочувствием, особенно когда РД живописал свою полухолостяцкую жизнь в этой «мастерской», и вот наступил момент, когда РД показалось, что «девушка созрела», как поет ныне Земфира.

И он весьма бережно и галантно подхватил ее на руки и понес в комнату по узкому коридорчику своей однокомнатной квартиры. Она не сразу поняла, куда и зачем ее несут, а поняв, выразила возмущение и принялась отчаянно сопротивляться, изворачиваться и попросту орать на весь коридор:

— Что вы делаете?! Зачем?! Кто вам позволил?!

И это, увы, не было похоже на легкое поощряющее сопротив ление кокетки. Это было всерьез.

Благодаря этому афронту и тому, что девушка отнюдь не была пушинкой (нет, совсем не толстой, упаси Бог!), а РД уже вышел из возраста Ромео, к концу коридора он совсем выбился из сил и еле доволок девушку до тахты, куда оба рухнули, причем она сразу же вскочила на ноги и принялась орать на ту же тему, а РД еще некоторое время пытался отдышаться, хватаясь за сердце.

— Да постойте же... Вот там на столе валидол. Дайте, пожалуйста... — наконец проговорил он слабым голосом, успев подумать о том, что знакомство продолжается как-то совсем уж оригинально.

Она с презрением швырнула ему валидол. В ярости она была еще прекрасней. РД засунул таблетку под язык и уже хотел было как-то загладить ситуацию, как его гостья резко повернулась и удалилась обратно в кухню, заявив, что, если РД туда сунется, она его зарежет кухонным ножом. РД ей поверил и заснул трусливым сном отвергнутого неудачника.

В шесть утра он услышал, как хлопнула входная дверь. Елена отправилась в свой Петергоф.

Потерпев такое поражение, не каждый решится на повторную попытку, но РД, как уже отмечалось, был по гороскопу Козерогом, что означает упорство и терпение. Однажды ему было вот так же категорически отказано в наличии литературных способностей, как мы уже упоминали, но это лишь придало ему сил и упорства. И здесь, получив отказ, он пересмотрел план действий, но не цель и начал, как и положено, завоевывать сердце девушки, что было отнюдь непросто после случившегося.

Мы опустим эти моменты, более подходящие для любовного романа, чем для книги о рок-н-ролле, заметим только, что цель, которую ставил РД в ту памятную ночь, волоча молодую девушку по коридору на двуспальную тахту, была достигнута очень не скоро. И слава Богу! Все, что дается легко, так же легко и забывается.

Один выбор — как называть друг друга — чего стоил! Как уже упоминалось, РД был вдвое старше, называть его Сашей и на «ты» было сразу неуместно, а Александром Николаевичем после всего случившегося попросту странно. Девушку Леной тоже называть было как-то не так, поскольку Леной звалась действующая супруга. В результате РД окрестил ее Крошей и это имя употребляет вот уже семнадцать лет, а она стала звать его на манер БГ — Николаичем, и тоже упорствует в этом имени.

Однако по пути к общему счастью и совершенно независимо, когда роман с Крошей был еще почти невинен и не достиг стадии «быть или не быть» с семьей, случилось одно происшествие, тоже связанное с рок-н-роллом, которое открыло для РД дорогу к свободе и новой жизни.

В мае 1988 года рок-клуб проводил так называемый «фестиваль молодых групп». В день открытия фестиваля РД приехал утром из Москвы, где был на премьере фильма, поставленного по его сценарию. Фильм назывался «Время летать» и был снят на Мосфильме в объединении Георгия Данелии режиссером Алексеем Сахаровым. Сценарист получил остаток гонорара и потиражные, так что после того, как он оплатил небольшой банкет в ресторане Дома кино, у него в кармане еще оставались семь с лишним тысяч рублей, что соответствовало трехгодичной зарплате РД на его последнем месте работы. Если нам не изменяет память, можно было сразу купить машину «Волга».

С банкета на Ленинградский вокзал в Москве РД был доставлен его племянником, в будущем известным журналистом Валерием Панюшкиным, которому было тогда лет пятнадцать, причем в самом приподнятом состоянии духа и с портфелем, буквально набитым бутылками со спиртным, которые не удалось потребить на банкете.

Соседом по двухместному купе оказался приятный курд, который на предложение выпить ответил мягким, но решительным отказом.

И вот утром, когда РД, ощущая нешуточное похмелье, вышел на перрон Московского вокзала, возникла не очень приятная перспектива ехать и сдаваться супруге или же отправляться в свою «мастерскую» с пачкой денег, что было чревато всякими последующими эффектами.

И тут с ним буквально столкнулся пробегавший по перрону знакомый референт Союза писателей Вова И., совсем не дурак выпить. Из особых примет: был с козлиной рыжей бородкой и хромал на правую ногу.

— О! Привет! Ты откуда?

— Из Москвы. А ты куда?

— Да я тут делегацию встречаю. На этом же поезде... Выпить бы, я с бодуна...

— У меня полно выпивки, — кивнул РД на свой портфель.

Глаза Вовы И. загорелись.

— Тогда подожди меня у Ленина. Мы по чуть-чуть. Я их на автобус посажу и прибегу! — И Вова помчался дальше, подпрыгивая на хромой ноге.

РД отправился к бюсту Ленина в помещении вокзала, куда через пять минут вприпрыжку прихромал Вова И. Достать стаканы было делом еще пяти минут. А дальше последовал классический загул на весь день в солнечных сквериках и садах Ленинграда, который тогда еще не назывался Санкт-Петербургом, в его шашлычных и забегаловках, где РД с Вовой обрастали случайными собутыльниками и всем наливалось из бездонного портфеля.

Короче говоря, к вечеру уже без Вовы РД прибыл в рок-клуб на фестиваль молодых дарований с практически опустошенным портфелем, но все с тою же космической суммой денег во внутреннем кармане своего кожаного пиджака. Легко представить себе состояние РД. Вова потерялся где-то по дороге. Любопытно, что ни до, ни после этого РД никогда не выпивал с Вовой И. Сама судьба послала ему этого хромого сатира, чтобы направить РД на новую жизненную стезю.

Концерт еще более воодушевил РД, и он, как обычно, отправился за кулисы брататься с рокерами и спонсировать мини-банкеты, возникающие в каждой артистической. РД и раньше постоянно занимался этим, но в тот раз сумма в кармане была так велика, что какие-то десять-пятнадцать рублей, которые выдавались очередному гонцу за бутылкой, казалось, совсем ее не уменьшали.

Почему-то РД на этот раз особенно подружился с группой ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК и ее лидером Рикошетом, который называл РД «дядей Шуриком» и вообще оказался прекрасным парнем.

И уже поздним вечером компания на двух или трех такси, прихватив случившихся поблизости девушек, отправилась домой к Рикошету. Там все продолжилось с еще боґльшим размахом, и утром РД обнаружил себя проснувшимся на диване в брюках, но без пиджака.

Мысль о заветной сумме обожгла его. Окинув помещение, он увидел в углу стоявший колом кожаный пиджак. РД приблизился к нему и дрожащей рукою исследовал внутренний карман. Деньги были на месте. Естественно, без пропитой за сутки суммы.

Но на этом загул не закончился. Проснувшийся ОБЪЕКТ требовал продолжения банкета, и все вместе отправились на другой конец города, в «мастерскую» РД. Сам он смотрелся в этой панковской компании с их прикидами и прическами совершенно фантастически, поскольку был в пиджаке, при галстуке и в белой, точнее уже не совсем в белой, сорочке.

Кроме Рикошета, присутствовали Ай-яй-яй, сейчас более известный как Женя Федоров, лидер TEQUILLA JAZZZ, и еще несколько человек, чисто мужская компания, из которой запомнился член группы по прозвищу «Коммунист», умевший хорошо жарить кур, которых по дороге купили несколько штук, не говоря о выпивке. Не подумайте только, что бухали безыдейно. Разговоры все время шли за рок-н-ролл.

Только к вечеру позвонила Кроша и, обнаружив у РД такую веселую творческую компанию, примчалась из Петергофа, чтобы всех разогнать и еще сутки отпаивать РД кефиром.

Итак, РД появился в семье на третий день после приезда — с довольно сильно уменьшившейся суммой денег, помятый, опухший, виноватый — и обнаружил, что супруга отнесла в суд заявление на развод.
Еще две недели РД уговаривал ее взять заявление обратно хотя бы ради шестилетней дочери, но ее характер был еще более упорный, чем у РД.

В июне суд, куда РД не пошел, сказав, что он уже там был, однако написав соответствующее заявление, где признал все претензии справедливыми, удовлетворил иск и снова сделал РД холостяком.

Впрочем, ненадолго.

Кроша первой ощутила изменение своего статуса, потому как что ни говорите, а одно дело быть возлюбленной немолодого женатого мужчины, а другое дело подругой холостого мужчины в полном расцвете лет. Так что семейная жизнь без штампа в паспорте началась довольно скоро да и штамп не заставил себя ждать.

И состояла эта жизнь в укрощении строптивой Кроши, чей характер РД успел к тому времени оценить в полной мере уже хотя бы по той самой ночной транспортировке ее из кухни на тахту. Например, Кроша не могла понять, что РД может любить какие-то вещи, которые она сама не любит. Даже самые невинные, типа зеленого горошка. РД и в самом деле любил это чудесное консервированное растение производства венгерской фирмы «Глобус» в больших зеленых банках, которые тогда было непросто достать. Однажды ему повезло, и он по случаю почти без очереди купил сразу восемь банок и явился на свидание к Кроше с авоськой, полной этого продукта. Кроша оцепенела.

Конечно, она не стала корить его за нелепый вид на свидании с девушкой. Дело было летом, они гуляли вдоль канала, вдруг стал накрапывать дождь. РД отдал девушке свой зонт. Она раскрыла его, они оба уместились под ним, продолжая яростно ругаться на тему зеленого горошка.

— Ну, ладно! Ты его любишь, Николаич, хотя я этого не понимаю! Но зачем восемь банок?! — трагически вопрошала Кроша.

— Чтоб було, — отшучивался РД. — Чтобы лишний раз не стоять в очереди.

Со стороны они казались идиллической парой под одним зонтиком и с сеткой зеленого горошка. Но Кроше необходимо было довести РД до белого каления, тогда он бывал страшен. И ей это обычно удавалось очень быстро. Чувство юмора скоро уступило место злости, потом ярости, потом...

— Я не имею права на свои деньги купить себе зеленый горошек?!— наконец взревел РД.

— Не-ет!!! — заорала Кроша.

Тогда РД размахнулся и зашвырнул всю авоську с горошком в Екатерининский канал. А Кроша зачем-то бросила туда и зонт. Несколько секунд они завороженно смотрели, как медленно тонут в воде зеленые банки горошка и ветер подгоняет перевернутый раскрытый зонт. За этой же картиной наблюдали десятка два прохожих.

Затем РД и Кроша разом расхохотались и больше не вспоминали ни об этом горошке, ни об этом зонте.

Подобные сцены были нередки. В августе, на отдыхе в Крыму, РД с остервенением колол о пыльную дорогу спелые арбузы, которые Кроша ненавидела еще сильнее, чем зеленый горошек. А в Крым они попали вообще случайно, потому что за день до отъезда сумели сильно повздорить и РД методично порвал в мелкие клочки купленные в Севастополь железнодорожные билеты и высыпал их на голову рыдающей Кроше.

Утром, опомнившись, они стали собирать эти билеты, и РД два часа выклеивал из них мозаику, после чего они ринулись их менять, но после долгих уговоров кассирши («Ребенок порвал, ага!») билеты удалось только сдать. Но, на их счастье, в августе на севастопольский поезд нашлось два билета в день отъезда!

Короче, африканские страсти и бразильский темперамент.

К зиме родители бедной девушки стали проявлять признаки беспокойства. Им показалось, что роман затянулся. И тогда РД, чтобы успокоить родителей, сделал официальное предложение (безумец), чем их, конечно, не успокоил, а привел в ужас. Почти пятидесятилетний дважды разведенный любитель рок-н-ролла с тремя детьми и двумя внуками и молодая выпускница журфака ЛГУ, делающая успешную карьеру в отделе культуры первой ленинградской газеты.

Кстати, в редакции газеты тоже повели борьбу против этого альянса. Но, слава богу, не на страницах газеты.

Они плохо знали Крошу.

Она победила всех, и уже в январе 1989 года была назначенная скромная регистрация брака в петергофском ЗАГСе. РД считал, что пышность в данном случае ни к чему.

— Боря, ты нас познакомил, тебе и свидетелем быть на свадьбе, — сказал РД Гребенщикову.

Тот согласился. Договорились, что свидетельницей со стороны невесты будет жена БГ Люда. Приглашенный гость был один — общий друг Андрей Гаврилов из Москвы, соавтор по «Музыкальному эпистолярию».

И вот утром 21 января 1989 года РД с Гавриловым на такси заехали за Гребенщиковыми на улицу Софьи Перовской. Невеста, как и полагается, должна была прибыть в ЗАГС из своего дома. РД поднялся на седьмой этаж (телефона в этой квартирене было) и постучал в двери. Через минуты три дверь открыл заспанный БГ.

— Извини, мы проспали, — сказал он.

Минут через десять они вышли к машине с Людой. Боб нес большую картину маслом, изображавшую дорогу в полях. Это был свадебный подарок, он висит и сейчас в издательстве РД, вызывая почтительную зависть любителей АКВАРИУМА.

Через полчаса все были уже у ЗАГСА, где встретились с невестой, наряженной в нетрадиционное платье с испанскими мотивами, и стали ждать очереди.

Внезапно к РД подбежала заведующая с круглыми глазами.

— Но это же Гребенщиков!? — полуутвердительно-полувопросительно прошептала она, указывая глазами на Боба.

Его в те времена уже узнавали на улице.

— Гребенщиков, — буднично кивнул РД.

— А вы не заказали торжественной регистрации! — с укором выпалила она. — Нет, мы так не можем! Мы вас зарегистрируем торжественно без дополнительной оплаты!

— Послушайте, кто женится — я или Гребенщиков? — возмутился РД.

— Все будет хорошо! Вот увидите.

И действительно, вскоре распахнулись двери парадного зала, и под навязчиво знакомый РД марш композитора Мендельсона они с Крошей проследовал внутрь. За ними шли трое: чета Гребенщиковых и Андрей Гаврилов.

Заведующая взволнованно произнесла текст, молодые обменялись кольцами, свидетели расписались где надо.

Далее последовал торжественный обед у родителей невесты, где БГ был очарован старыми пластинками Петра Лещенко и Вертинского, которые имелись у тестя, а затем молодые и гости перекочевали в «мастерскую», где дым стоял коромыслом до самой глубокой ночи и где к компании присоединились Бэвид Доуи, он же Петр Сытенков, и молодой рокер из Новосибирска Штух, случившийся о ту пору в Питере.

Были и еще гости, но к рок-н-роллу отношения не имеющие.

Кончилось все традиционно: ссорой жениха и невесты, уже когда растворились в ночи сначала Людмила, а потом БГ, когда ушли остальные гости, кроме Гаврилова. Предмет ссоры память не сохранила, но финал помнится: невеста (то есть жена) была выгнана с позором из квартиры...

РД проснулся одетым на диване в кухне. Попытался собрать мысли и воспоминания в комочек. Вроде бы вчера он снова женился... Но где жена?

Он побрел в комнату по тому самому коридорчику, с которого все началось почти год назад.

В комнате на тахте спал Андрей Гаврилов, накрытый одеялом, на которое он выложил свою бороду. А сбоку, на самом краешке, спала, свернувшись калачиком, Кроша в джинсах и свитере — родная и домашняя.

«Жена...» — подумал РД, вспоминая старую русскую пословицу: «Первая жена от Бога, вторая от черта, третья — от самого себя».

Ну, и от рок-н-ролла, добавим мы, потому что все последующие годы во всех начинаниях РД она была его верной и преданной помощницей, что не мешало иногда вспоминать старые битвы и швырять в виртуальный канал груды зеленого горошка.